— Что это вы делаете? — не понял я.
Речь шла вовсе не о поцелуе, это я как-нибудь пойму. Дело в том, что другой рукой, загородив ее собственным телом, он выделывал какие-то непонятные пассы.
Он выпрямился и объяснил:
— Это специальные упражнения. Помогают мне собраться, усиливают мою энергетику.
Я подозревал, что он шарлатан, но почему он нас-то принимает за идиотов?
— Очень приятно познакомиться, госпожа Рябинина, — продолжал тем временем он. А потом, повернувшись ко мне, спросил: — Григорий Иванович, вы не забыли о моей просьбе?
— Нет, конечно, — ответил я. — Через несколько дней, думаю, ваша просьба будет удовлетворена.
— Спасибо, Григорий Иванович, — улыбнулся он, поклонился и отошел к своему столику.
Рябинина внимательно смотрела на меня.
— Что с тобой? — спросила она. — На тебе лица нет.
Я никак не мог проглотить ком, который застрял у меня в горле. Он неспроста подошел, этот восточный красавец. Мне ясно дают понять, что я не только разгадан, вычислен со своей дурацкой придумкой об этом ужине, но что я еще и редкостное говно, и очень мало в этой жизни значу, хотя и вообразил о себе Бог знает что. Они понимали, что я не дурак и смогу понять, что этот экстрасенс своим подходом к нашему с Юлией столику прозрачно намекнул, что за нами наблюдают не только неумелые официанты, но и весьма достойные шпионы.
— Ничего, — выдохнул я. — Сейчас пройдет.
Но они сделали другую ошибку, которая, впрочем, мало что могла означать при таком раскладе. Это даже не было ошибкой, это могла быть демонстрация силы: мол, нам уже все равно, догадаешься ты или нет, теперь это не имеет значения, ты просто должен делать то, что от тебя требуется, а если заартачишься или начнешь делать неправильные движения, то можешь убедиться в том, насколько слаб ты и насколько сильны мы…
Но ошибка все-таки была. И заключалась она в том, что, во-первых, они забыли, что я журналист и, кажется, неплохой, а во-вторых, они не знают, что когда меня припирают к стенке, я становлюсь злой и опасный для всех, пусть это даже будет самая сильная служба в мире.
Мне нужно к Косте. Плевать, что они последуют за мной. Это уже ничего не изменит. Людмила Васильевна говорила, что страшное уже позади. Значит, он может говорить.
— Может быть, уйдем? — предложила Юлия.
Я посмотрел на нее и взял себя, наконец, в руки. Ну уж нет, мои дорогие. Ужин вы мне не испортите.
— Все в порядке, милая, — улыбнулся я ей. — Просто мне будто что-то в горло попало.
— Оно и видно, — кивнула Рябинина.
— Ты пойми, — стал я ее страстно убеждать. — Не каждый день вкушаешь такие экзотические блюда, нужно немного привыкнуть ко всему. Да еще на халяву. Но теперь я готов сожрать все, что угодно.
ebooksa