— Жалуются на вас, — подошли ко мне Телхар, Балин и оба Бифура. — План ремонта утверждён с самого верха, изменения нежелательны! Вы чего?
— Это кто тут жалуется? — к нам подошёл услышавший всё Арчи, быстрый, злой и взвинченный сегодня до предела. — Кто утверждал, какая наглая рожа?
Услышавший про рожу Бифур-безопасник побледнел и даже нервно сглотнул, видимо, не стоило так говорить, но магу нашему было всё равно.
— «Ласточку» на ваших верфях строили? — зло ткнул пальцем Арчи в мастеров и, дождавшись унылых утвердительных кивков, продолжил, — тащите того мастера по интерьерам сюда, ясно вам? С ним по отделке работать будем!
— Дык, уволили ж того выродка из всего гномьего племени, — нерешительно поглядывая на остальных, тихим голосом признался Балин. Умел он, оказывается, и тихо говорить. — Разве ж это художник, прости господи? Всё ж в эльфийскую сторону смотрел, разве ж так делается? Традиции же, вековые, а он чего?
— Ищите его, где хотите! — отрезал Арчи, с нескрываемой злобой глядя на гномов. — Иначе я натурального эльфа сюда приволоку! Художественной ориентации! Всё, разговор окончен!
Мастера дружно сплюнули на пол, не постеснялись, и отошли в сторону, а мы остались вчетвером.
— Поговорить бы, — предложил нам, улыбаясь, Телхар. — Есть что обсудить.
— Всем экипажем будем говорить, — Арчи развернулся и посмотрел на наш корабль, где уже заканчивали с выгрузкой. — Пообедаем как раз.
Я тоже посмотрел на «Ласточку», из которой вытаскивали последнее, и вспомнил один случай из своего детства. Тогда я игрался в пристройке к жилому дому с увеличительным стеклом и, натурально, доигрался.
Сначала вспыхнули щепочки, на которых я и опробовал свою новую игрушку, потом палочки, потом тряпочки, а потом весело и как-то разом заполыхал весь сарай. Слава богу, вся родня находилась тут же, и к тушению приступили незамедлительно. Пожар сумели усмирить, помогли амулеты, но не это самое интересное. Поразило меня больше всего то, что пока отец с дедом воевали с огнём, остальные сумели вытащить весь наш скарб из дома на огород минут за пятнадцать, не больше. Но вот обратно затаскивали уже дотемна. Я тогда, хоть и отвлекался сильно на поротую задницу, все же сумел запомнить и оценить этот, без сомнения, очень интересный факт.
Здесь, к гадалке не ходи, будет так же. Вытащили за час, обратно будем всё затаскивать и раскладывать не меньше полноценного рабочего дня, и это в лучшем случае.
— Идёт, — тут же согласились с ним гномы, — ждём вас во-о-он в той столовой!
Глава 17, в которой герои преодолевают бюрократические препоны
Но никакого разговора в столовой у нас не получилось — ибо кто же обсуждает важные дела в столовой? Отдельных кабинетов там нет, слышимость отличная, да и выделялись мы в компании мастеровых за столами, как белые вороны в чёрной стае, а уж о том, чтобы переговорить с гномской верхушкой без палева и речи быть не могло. Пообедали зато нормально, хотя лично я заводское меню всё же счёл скудноватым — картошка, капуста, мясо, лук и хлеб в различных вариантах, но тридцать три вида отличнейшего разливного обеденного пива сумели скрасить впечатления. Такого я ещё не видел, нигде и никогда. Далину понравилось, кстати.
До самого вечера мы утрясали свои дела, переезжали и обживались в цеховой жилухе, переносили Лариску на штатный пьедестал, я ещё подговорил бригаду жестянщиков соорудить ей блестящий латунный нимб над домиком, потому что делать мне было откровенно нечего. Далин взял всё в свои руки, и все процессы в цеху вертелись по слову его, Антоха с Кирюхой бегали за ним хвостиком, пожалованные им же немалыми полномочиями, а вот нас с Арчи к делам не подпускали.
Гномы мстили магу за скандал и за все проблемы, что вызвала неожиданная переделка интерьера, а мне за то, что я всё это начал. Несколько часов, уложив свои вещи в комнатах жилухи, мы с ним неприкаянно шарахались по ангару, среди всеобщей деловой суматохи, пока на мотоциклете в цех не доставили того самого уволенного мастерового, отступника от вековых художественных традиций и мастера по отделке помещений.
Выглядел он тоже довольно странно для подгорного жителя, куцая бородёнка его, позор-то какой по гномским меркам, торчала клочьями, жиденькие усишки топорщились в разные стороны, зато глаза горели радостным склочным огнём и вообще он мне напоминал драного бойцового петуха. Сходства добавляли малиновый роскошный берет с павлиньими, ей-богу не вру, перьями до самой земли, и прыгающая, агрессивно-наскакивающая, манера ходить и вообще держаться. Рваный, чиненый-перечиненый разноцветный камзол и неожиданно строгие небесно-голубые штаны с чужого плеча, солдатские сапоги без пряжек, тельняшка и огромный баул с чертёжно-рисовательными приспособами — прикид чувака разительно отличался от комбинезонов работяг в цеху.
Он, скорее всего, соревновался в художественности одежды с гномской верхушкой, решив взять своё если не золотым шитьём и прочими драгоценными блестяшками, так палитрой красок и смелостью покроя.
Арчи тут же обнял его как родного, и высокохудожественный гном, отзывавшийся, как это ни странно, на вполне себе простое имя Гимли, тут же понял, что он наконец-то нашел себе мецената и покровителя. Особенно после того, как этот Гимли вытащил из баула и гордо показал нашему магу свои работы.