Седьмое Солнце: игры с вниманием

– А то, как объясняет Мила… тебя совсем не устраивает?

– С ума сошел?! – от возмущения Катя остановилась и развернулась лицом. – Она же трактует все с позиции Бога. А я не верю, что где-то там, – дважды ткнула указательным пальцем в небо, – сидит старец с бородкой и подглядывает за мной. И что нужно вести себя хорошо, чтобы он, – снова тык-тык вверх, – пустил пожить к себе.

– Это очень примитивный взгляд на религию, – засмеялся спутник.

– И я совсем не доверяю священникам, – буркнула девушка и забубнила: – Учится у нас сынок священника, так за три года ни разу рта не открыл, зато зачеты с первого раза сдает – вот они, связи. Я все понять не могла – вроде как все тянет билет и отвечает; но однажды он пораньше прибежал и попросил в книжке ответ найти… а у него на листке вопросы были записаны. Короче, оказалось, ему говорят, какой выучить, а он даже не учит, нет! Даже один билет запомнить не может, просто ответ переписывает и зачитывает нужному экзаменатору. При этом, что вытянет – не важно, отвечает свой, который просто не кладут в общую кучу. Удивительно, но при этом он призывает к праведности и честности, молится, крестится и всегда наскребает псевдонищим мелочь.

Произнося эту тираду, Катя внимательно разглядывала грязные каблуки своих сапог и тщательно счищала налипшие комья земли об расположенный в шаге бордюр.

– А почему ты не поговоришь об этом с ним? Или с его отцом?

– Вот еще! – от удивления замерла с занесенным сапогом. – Зачем?! Врагов себе наживать?! – заметила между каблуком и подошвой особо жирный кусок грязи. Да, бордюром такой не убрать…

– Но ведь, получив диплом, он устроится на работу и будет калечить людей, – голос Антона был серьезен и строг. – Ты осознаешь это?

– Ну да… – протянула девушка, нашарив глазами подходящий предмет. – Но при чем тут я?! – подняла с земли веточку и вернулась к прерванному занятию. – Ведь не я ставлю ему зачеты… – и, поколебавшись, добавила: – Я как-то намекнула, а он ответил, что, мол, в медицину не пойдет, а просто высшее нужно… – она наконец закончила чистку обуви и отшвырнула ставшую ненужной палочку.

– Еще как пойдет, – парень проследил глазами траекторию полета. – Просто сейчас его совесть требует оправданий. Потом они изменятся или станут не нужны вовсе. А ты, как вижу, слова Нила про потворство злу так и не осознала…

Катя открыла было рот, чтобы напомнить про грабителей в парке и что из этого вышло, но Антон неожиданно опередил:

– Хорошо, я сам поговорю с ними.

– С кем?! – выпучила глаза девушка.

– Ну с твоим одногруппником и его отцом.

– Постой-постой… – ей вдруг сделалось дурно. Ведь просто повозмущаться хотела, сболтнуть без последствий. А он! Ну прям как наивный чукотский мальчик! Вдруг живо представила, как парень заходит в церковь, беседует со священником. Тот соглашается с обвинениями, оправдывается типа: «Это бесы попутали, исправлюсь…». А потом верзилы «случайно» встречают его в переулке и портят лицо. А те же преподы, у которых сынок священника зачеты сдает, начинают валить ее на экзаменах. И Катя затараторила, подгоняемая сильным внутренним смятением, сбиваясь и путая слова: – Нет-нет… не нужно… не говори с ними… это просто такие люди… потом еще отомстят. Я просто… просто поражаюсь, что верующие могут вести себя подобным образом. Быть настолько лживыми и двуличными…

– Религия тут ни при чем, – оборвал парень, – без нее они были бы еще хуже.

– Все равно! – ткнула пальцем в грудь. – Не смей… Слышишь?!

Собеседник помрачнел:

– Ну… если ты настолько боишься, тогда не буду.

Девушка облегченно выдохнула. И Антон, взяв под локоть, потянул по дорожке дальше.