– Ах ты!!! – резкий удар кулаком по столу.
– Дзинь! – весело ответили кружки.
– Может, я пойду? – хмуро перебила девушка, – мне…
– Нет, – с нажимом перебила мать. – Ты останешься. – И приказала: – Сядь!!!
Катя с сомнением покосилась на приготовленный стул с изгрызенными Чапой ножками и грязной сидушкой, прикрытой газеткой. Ну просто потрясающая заботливость!
– Да уж лучше постою. Говорите быстрее, что хотели. Времени мало, завтра зачет. – Уж кому, как не ей, было известно, насколько могут растянуться эти их «вежливые» прелюдии.
– И кто тебе виноват?! – язвительно передразнила мать. – Нужно было готовиться, а не по улицам шляться до ночи… непонятно где и с кем! – затем, видимо спохватившись, сделала над собой усилие и продолжила приторно: – Катенька, ты еще слишком молода и сейчас все внимание
Катя давно поняла, что доктора постарше, с умным видом расхаживающие туда-сюда по коридорам больниц, всегда были тайной маминой страстью. Осторожно заметила:
– Но ведь ты сама говорила, что молодость быстро пройдет и одобряла такие встречи…
Родительницу неслабо тряхнуло, и колесико сразу вывернули на максимум:
– Так то же был Владислав!!! – взревела она. – А этот – смазливый школьник! Позор-то какой! Кто узнает – засмеет, с кем моя дочь таскается.
– Ему двадцать два, – прошептала девушка и умолкла. Это же надо так оплошать… Она почему-то полагала, что Влад внушил родительнице не совать нос, если дочь встречается с парнем. А он внушил расположение к себе лично. Ее рассеянный взгляд скользнул по столу и наткнулся на торжественную ухмылку брата – тот смаковал скандал большими глотками, щедро разбавляя его остывающим чаем из кружки.
– Да!!! Я все знаю! – с неуместным для ситуации ликованием вскричала мать и стекла завибрировали от звукового удара. – Что, думала, сможешь скрыть!? – победно растянула губы, откровенно наслаждаясь собственным превосходством. – Я из кустов все видела! Как он обниматься полез! А потом вешался на тебя! – и добавила, уже спокойнее, раздобрев после проглоченной вспышки злобы: – Он же совсем сопляк, к тому же, очевидно, что дурачок… ну зачем тебе такой нужен?
Катя побледнела, как меловая стена. Так мерзко вдруг стало, будто с ног до головы помоями облили. Ладно еще, что проследила и вынюхала, но зачем же вот так, в глаза… Ее словно разом лишили всех сил. С трудом шевеля непослушными губами, девушка прошептала:
– Мне уже двадцать три… я буду делать то, что посчитаю нужным.
– Что???!!! – взревела мать, мгновенно переменившись в лице. Казалось, у нее даже волосы на голове встали дыбом от бешенства. Отец плотнее укутал лицо в плечи и сполз ниже, пытаясь затеряться в промежутке между столом и стулом. А брат хихикнул в ладонь и быстро выскользнул из кухни.
– Что ты сейчас сказала?! – раскатистый голос матери загудел, как самолет на взлете, и она продолжила, с ненавистью выплевывая каждое слово:
– Ты живешь в моей квартире и будешь делать то, что я тебе скажу. После института сразу домой, усекла?! А твой телефон пока у меня полежит – нечего время на болтовню терять… – затем громкость немного снизили, и она закончила, смягчившись: – Слишком мы тебя разбаловали, вот и пустилась во все тяжкие. Но ничего, теперь каждый твой шаг контролировать буду!
Катя развернулась и на ватных ногах бросилась в комнату. Она все решила за одно мгновение. «Бежать. Отсюда нужно бежать», – пульсировала в голове лишь одна мысль.
– Потом еще и спасибо скажешь, – понесся следом самодовольный голос родительницы.