Руки прочь, профессор

22
18
20
22
24
26
28
30

– Нечестно! – перекатываюсь через бок на задницу и нахально пытаюсь куда-нибудь лягнуть Ройха. – Вы меня заваливаете!

– О да! – с чувством откликается он, не особо оттягивая – нависает надо мной всей свой неслабой массой, – я тебя заваливаю. Но разве ты против, Катерина?

Мы не целуемся – мы соприкасаемся губами и отталкиваемся ими. Будто играем роль актеров, что вот-вот должны поцеловаться. Кажется, от нашего трения из наших с Ройхом губ вот-вот полетят искры чистого тока.

Нет. Не хватит у меня сил преодолеть вот эти вот двадцать сантиметров, оставшиеся до кровати. Я… тоже уже не могу терпеть!

25. Стирая границы

– Посмотри на меня.

Обожаю смотреть в её глаза. В эти сладко-зеленые крыжовниковые озера. Особенно когда медленно, смакуя каждую секунду, погружаюсь собственной плотью в её тело.

Раздевал её – лихорадочно, жадно, чуть не рвал тряпки, что прятали от меня всю эту гибкую фигуристую роскошь.

А как дело дошло до самого интересного – замер, замедлился до неприличия, вглядываясь в её лицо.

Первый раз ведь…

Первый раз не кусает губы от досады.

Первый раз не старается чуть что увести от меня глаза.

Первый раз она моя не на тридцать-сорок процентов заглушенного гормонами рассудка, а вся. Вся!

И одна только эта мысль заставляет меня убавить огонь до минимума. Чтобы распробовать каждую секундочку нашего с ней прорыва.

Ну и пусть на ковре.

Ну и пусть не снимая трусов.

Пусть, пусть, пусть…

Зато насколько же глубоко отдается внутри каждый пока еще тихий стон, когда я достаю до бархатного её дна.

– Что же ты со мной творишь, Катя… – шепчу тихонько, а сам – чудом не содрогаюсь. С каждой секундой, с каждым миллиметром по пути в неё и обратно меня все сильнее корежит безудержный экстаз.

А ведь я предполагал, что когда она сдастся – мне станет лучше. Стало. Но не отказаться от неё, как я хотел. Наоборот!