– А может, сейчас?
Юл бросает косой взгляд на стену, соседствующую с кухней и покачивает головой.
– Нет, котенок. Не сейчас. А то Вознесенский услышит и обвинит меня в распускании сплетен.
– И обвиню, – утверждающе подвывает вездесущий хозяин дома – будто все это время у стены со стаканом подслушивал.
– И что? Обвинит и что еще? Засудит за клевету его доброго имени неужто? – смеюсь, но сомневаюсь вслух.
– Засужу-засужу, – снова гудит из-за стены, – всех засужу. А потом брошу работу и уеду на Мальдивы.
– Прости, Катерина, – разводит руками Юлий, – я не могу себе позволить оставить Москву без такого крутого специалиста по семейному праву.
Хм. Интересно… А как же познакомились декан строительного факультета и специалист по семейному праву?
Впрочем, у меня есть другая, более актуальная просьба. И тщательно вытерев руки, я подхожу к Юлу и берусь за пуговицу на вороте его светлого поло.
– Можно я тебя попрошу? Важное!
Коротко кивает, а глаза смеются. Кажется, «важное», по его мнению, у меня просто еще не выросло.
– Ты не мог бы… – заминаюсь, – когда мы одни…
– Там завтрак стынет, – мягко поторапливает меня Юл, – и вот-вот на глазах у ребенка случится непристойное действо. Может, все-таки…
– Не называй меня Катериной, – выпаливаю отчаянно.
Блин, ругаться с ним было гораздо проще, чем что-то личное просить.
– М? – его такие откровенные, такие насмешливые брови салютуют моим глупостям с собранного в удивленных складках лба. – Как же тебя называть прикажешь?
– Катя, Катенька, Катюша, Катена, Катюха, – подсказываю, не сдаваясь, – ну или холерой называй. Я не против. Тем более, что ты просишь называть тебя Юлом. И не на вы. Тебе ведь тоже… Не должно быть сложно…
Говорю и бодаю лбом его плечо. Не могу видеть это его лицо, на котором с каждой секундой все ярче зацветает скепсис
Фраза «боже, я связался с малолетней идиоткой» выведена на лоб и беззвучно помигивает…
– Просто Катериной меня отец звал, – мрачно бурчу я, делая вид, что переплетение нитей футболочной ткани – это ужасно интересное зрелище, – когда что-то случалось. Ему жаловались на меня на собрании. Или братец мой херню какую на меня вешал. Да и сама я частенько пакостила, что уж там. Чтоб уж если драли, то не просто так. Но до сих пор в голове как эхо от «Катерины». Я как будто слышу, как он ремень расстегивает.
ebooksa