Руки прочь, профессор

22
18
20
22
24
26
28
30

Потому что…

Давно уже не было так хорошо.

Давно уже я не могла просто так взять и забить на реальность и уехать из города, выключить телефон и не включать его больше суток. Потому что я…

– И почему мне кажется, что ты сейчас отчаянно не хочешь задавать вопрос, что мы будем делать дальше?

Юл огорошивает меня этим вопросом внезапно, будто на лету подрезая подметки моим мыслям. И я, будто пойманная с поличным, утыкаюсь в свои колени, комкая пальцами подол еще одной конфискованной Ройховской футболки. Правда на этот раз я смогла отбрехаться, что это все ради роскошного принта – одной из последних ролей старины Киану, в которой он был роскошен и брутален.

Мне почти влетело за комментарий о той брутальности…

– Ох, холера, – Юл цокает языком, не отвлекаясь от дороги, – ты не стеснялась воевать со мной полтора года, а один простенький вопрос о перспективе наших отношений задать тебе неловко?

– А они у нас есть? Отношения?

Боже, боже, боже! Ну вот зачем ты меня дернул за язык? Можно подумать, мне прям очень хочется услышать два волшебных слова: “Разумеется, нет!”

Он молчит минуты три – целую чертовую бесконечность, за которую я успеваю изойти на мыло.

Строго говоря – лично мне это не особо и сложно.

Удивительный он оказывается – первый романтический опыт. Оказывается, я могу себя накрутить за считанные секунды.

Эх.

Мама как-то говорила, что разговоры, обозначающие границы отношений, мужчин могут испугать. Кажется, у неё даже был опыт такого… Испуганного. Она говорила – нужно держаться за синицу в руках.

Но о какой синице можно вести речь, если в моих мыслях только вот этот озабоченный журавль, который… Молчит. Молчит. И фыркает! Громко так. Бесстыже.

– Иногда я поражаюсь, насколько могут быть безголовыми умные девочки. А потом вспоминаю, сколько тебе лет. И прекращаю поражаться.

– А при чем тут “сколько мне лет”? – я спешу набычиться. Потому что ответ дан обтекаемый, но… Не отрицательный.

– При том, что я ведь тебе все уже сказал, Катя, – Юл покачивает головой, – сказал, чего от тебя хочу. И чем готов рискнуть.

– Ну… Это ведь было вчера… – бормочу я.

– И что?