Теперь она вообще промолчала, отвела взгляд и, кажется, украдкой хлюпнула носом. И вся его суровость мгновенно разлетелась на мелкие осколки, разбилась нахрен, но он почти сдержался, просто выдохнул с упрёком:
– Неужели ты и правда не собираешься мне говорить?
– О чём?
Вот же упёртая. Никита с трудом сдерживал желание взять её за плечи, тряхнуть посильнее, чтобы она перестала играть в несознанку, притворяться чужой и отстранённой, чтобы стала прежней, его, любимой, которой всегда с ним была. Но трясти её точно сейчас нельзя.
– Лиз! Я знаю, – с напором произнёс он.
– О… – начала она и запнулась. Видимо опять хотела повторить своё «о чём», но поняла, что бесполезно и глупо, продолжила: – …ткуда? Маша сказала?
– Да какая разница, откуда? Странно, что не от тебя. Так и собиралась молчать?
Она заявила, с таким же напором:
– А зачем я буду говорить, когда… тоже знаю. Ты же сам заявил, что не готов заводить семью. Что тебе это не надо.
Никита растерялся немного, озадачился:
– Когда?
– Когда я тебя о девушке спросила, – доложила Лиза. – А ты объяснил, почему вы расстались. Потому что ты не готов.
– Лиз, ну, Лиз! – воскликнул он с досадой. – Да, не готов. С ней. Понимаешь? С ней. Потому что есть ты. Думаешь, получилось бы: жить с одной, а думать о другой?
– Но пока мы с тобой опять не столкнулись, – возразила она, – у вас же наверняка всё хорошо было. И никаких мыслей обо мне. А тут – просто увидел. – Предположила убеждённо: – Перестанем видеться, и опять всё пройдёт.
– Да с чего ты взяла?
Она гордо вскинула подбородок, глянула с вызовом:
– Ну-у как? Однажды ведь уже прошло. Легко. Ты даже не позвонил, не то чтобы приехать.
Никита отвёл глаза. Прошлый раз, когда разговор зашёл о том же, он так и не признался, отговорился, а, наверное, следовал сказать ещё тогда.
– Я приезжал, – сообщил тихонько.
Лиза вскинулась, посмотрела недоверчиво, чуть-чуть сведя брови, но Никита не стал дожидаться, когда она спросит, хмыкнул и сам продолжил: