– Со всех сторон облом. Полина послала, Лизбет меня не хочет. Ей-то чего не так? – потом чуть повернулся, упёрся подбородком в столешницу, глянул исподлобья снизу-вверх, тягуче завёл: – Ни-и-ки-и! Пойдём, как обычно, снимем кого-нибудь. С тобой хоть не так тоскливо, и дуры сойдут. А?
Никита беззвучно хмыкнул, сообщил невозмутимо:
– Без меня.
– Да ладно? – Алик даже выпрямился, уставился с неверием. – А с тобой-то тоже чего? Или я пропустил какой-то флэшмоб по воздержанию?
– Сегодня день рабочий, – напомнил ему Никита. – И учебный.
Пожарский громко выдохнул, закатил глаза.
– Ну и чё? Прогулять нельзя?
– Нельзя. И кого ты с утра снимать собираешься?
Алик разочарованно скривился, протянул просительно:
– Ну а вечером? – но услышал в ответ:
– Всё равно, без меня.
И опять выругался, произнёс, глядя в глаза:
– Тварина ты, Ники. – Снова выдал с любовью и нежностью пару непечатных фраз. – И врёшь ты всё про работу. Хотя, конечно, смотря что под нею понимать. Если деньги дают, то почему бы и нет? Поэтому просто так тебе теперь не интересно. Да?
Ну, понеслось. А главное, ответить нечем. Потому что… Да потому что. Никита и не стал, поднялся, направился вон из кухни. Но Алик и тогда не успокоился, проорал вслед:
– Как всегда, да? Встал и ушёл! Ты же такой гордый. Ага, не смеши. Уж я-то знаю, где твоя гордость. Ха. – И, подумав несколько секунд, прибавил мстительно: – И катись сегодня сам в свой универ. Я всё равно туда не собираюсь. Задолбали вы меня все.
Но Никита и сам бы с ним не поехал. Он и вышел специально гораздо раньше, чтобы не столкнуться, хотя не смог бы точно сказать, чего хотел больше: увидеть или нет?
Она бы опять попыталась объяснить? Но он по-прежнему не собирался слушать. Терпеть не мог оправдания, особенно такие, когда уже знаешь, что человек ни в чём не виноват, но всё равно не останавливаешь, разрешаешь ему всё сказать, получая удовольствие от того, как он старается: убеждает, упрашивает, вымаливает прощение и внимание. Но почему-то до сих пор не отпускало.
Слишком сильно задело – именно это и раздражало больше всего: осознание, как полночи сходил с ума, как невыносимо рвало в груди, когда столкнулись утром. Только поэтому и не удержался, когда вместе с однокурсниками выходил после пары из лекционной и случайно выцепил взглядом её.
Лиза пока ещё не заметила его, но, возможно, почувствовала (глупо, ага) и уже поворачивалась, и секунду спустя непременно увидела бы. Тогда он мгновенно отвёл глаза, глянул перед собой, даже не особо задумываясь, устремился следом за оказавшейся на несколько шагов впереди одногруппницей:
– Юль! Юля, стой! – нагнал, приобнял за талию.
ebooksa