Никогда не предавай мечту

– Я подумаю, – улыбнулась она и привычным жестом поправила упавшую ему на глаза белоснежную прядь.

Глава 32

Макс

Его ломало – так хотелось овладеть этой девушкой. Смять её хрупкость, испытать её гибкость. Разрядка после безумно тяжёлого дня. Ожидание неодиночества, когда не нужно будет отпускать её домой. Брать снова и снова, прислушиваясь к звукам её наслаждения.

А вместо этого – холодный душ её слов. Застарелая боль души и тела. И он проклинал себя за поспешность и неосторожность. Как часто он не задумывался и просто брал? Просто потому, что ему хотелось? Особенно потом… после всей той истории… Но лучше не погружаться сегодня в пучину воспоминаний, не стоит, пока рядом Альда.

– Не уходи, – просит он её. – Пообещай, что не уйдёшь сегодня.

Это эгоистично. Но сейчас важно знать: она рядом. Видеть её глаза. Разговаривать. Прикасаться.

– Не уйду, – кутается она в одеяло. – Останусь.

– Не бойся меня, пожалуйста, – в этом есть что-то мальчишеское, настойчивое. Так, наверное, маленькие мальчики уговаривают родителей купить им именно эту машинку. Если не сейчас, то позже. Главное, чтобы пообещали. Вырвать слово, чтобы потом вспомнить и потребовать.

– Я не боюсь, Макс.

Она встаёт и одевается. Неспешно. У неё плавные движения. Несуетливые. Ничего лишнего. Раньше бы его это раздражало – её экономность в жестах и слишком правильные действия. А сейчас – нравится. Это как её персональная фишка, непохожесть на других. Эксклюзивность. Эталонный показатель. Остаётся невольно любоваться, потому что глаза оторвать трудно.

– Я на кухню, – оборачивается Альда. – голод никуда не делся.

Макс лежит ещё несколько минут. Думает, решаясь, а затем встаёт. Его тянет магнитом туда, откуда растекаются вкусные запахи. Но не еда его манит, а девушка.

– Расскажи что-нибудь, – просит, усаживаясь на стуле поудобнее. Локоть на столе. Кулак подпирает щёку. По-домашнему тепло сидеть вот так. И болтать, если она захочет, конечно.

– Что ты хочешь узнать, – искоса бросает Альда взгляд на него и снова возвращается к готовке. Тонкий профиль. Светлые волосы.

Наверное, она страшится, что он сейчас начнёт расспрашивать её о сексе, мужчинах в её жизни. Нет. Это интересно, конечно, но не настолько, чтобы забивать голову неудачниками, которым она так и не досталась.

– Что-то из детства, но обязательно важное для тебя.

– Я уже рассказывала, – улыбаясь, она пробует на вкус ломтик огурца. Хрустит соблазнительно, а Макс думает о том, что её руки одинаково хорошо движутся и в танце, и в быту. – Самый важный человек в моей жизни не мать и не отец, а брат. Старший. Валера.

– Тот самый, что подтягивал тебе гольфы и завязывал банты, – вспоминает Макс. – А кроме брата вспомнить нечего? Ну же, Альда!

– Если совсем откровенно – нечего. Всё эдакое – только с ним. Я слишком много отдавала времени и себя балету. У таких девочек воспоминания – школа да танцы. А ещё, например, коробка шоколадных конфет, которую я слопала сама лично. Валера подарил. Мне хотелось. Он знал. У нас в семье патриархат – отец верховодит. Порой он бывает чересчур жёстким. После его науки всегда жутко хотелось чем-нибудь утешиться. Однажды я призналась Валере, что съела бы что-нибудь сладкое, чтобы заглушить горечь вечно несправедливых упрёков или слишком властного отношения к себе. Из желания утешиться. А может, назло и наперекор. И тогда он приволок конфеты. Целую коробку. И я съела её сама.