Никогда не предавай мечту

«Нужно», – хочет сказать в ответ, но вместо этого прикасается к пухлым губам легким касанием. Это и не поцелуй вовсе. Кожа к коже скорее. Дыхание в дыхание. Но Альда закрывает глаза. А он никуда не спешит. Поцелуи тоже бывают разные. И сейчас он готов показать ей все эти тончайшие нюансы и различия и уверен: она поймёт и почувствует. Главное – никуда не торопиться.

Глава 33

Юлия

Он ушёл, а у неё горят щёки. У неё всё внутри – узлом. Крепким, слишком интимным, чтобы признаться в этом хотя бы самой себе.

Она сейчас жалеет, что была чересчур податливой и мягкой. Позволила в очередной раз увлечь её. Ему достаточно протянуть ладонь с кусочком сахара, и она, как дрессированная собачка, готова стоять на задних лапках, есть из его рук, танцевать в дурацкой юбочке людям на потеху.

Это не злость и не отчаяние. Очень печальная правда. Немного уничижительная. Юлю хватило лишь на то, чтобы не упасть в его раскрытые объятия сразу. Выпросить отсрочку с важным «подумаю». На самом деле, ей не хотелось ни думать, ни отказывать.

Он стоял так близко. Чувствовать его – болезнь. Она отравлена им. Его яд впрыснут под кожу много лет назад. Ей хочется отдаваться, дарить себя, открываться до нервов, обнажаться до чувств, которых не испытать ни к кому другому.

Она пробовала. Один раз. Жалкая попытка жить семьёй с человеком, которого Юля так и не смогла полюбить. Её хватило на несколько месяцев. Два или три. Может, чуть больше. А потом она ушла и не вернулась. И не захотела больше экспериментировать, хотя никогда не знала нехватки в мужском внимании.

Жила запечатанная все эти годы. Грезила о счастье. Самообманывалась. Для неё нет счастья без этого мужчины. Наверное, она однолюбка. Только он и никто другой, как тогда, в юности.

– Мам, а ты что, отпустила его? – это Ева звонит, вырывая её из прострации. – Я думала, вы помиритесь наконец-то. По-настоящему.

Вот что может вкладывать в слово «по-настоящему» четырнадцатилетняя девчонка? Юлия чувствует, как жаркая волна проходится по телу. Кожа становится влажной от пота. А между ног – доменная печь. По-настоящему для взрослой женщины – это секс. Буйный. Безудержный. Сумасшедший. С Грэгом… лучше не вспоминать сейчас.

Юля наивно думала, что всё. Жизнь в этом направлении закончилась. Измельчало и высохло русло. Но стоило Грэгу снова появиться – и вот она пылает и грезит. Мечтает о его сильных руках. О смятой постели, где она больше не одинока.

– Он ушёл. Я… мы… – не находит она слов.

– Ну, блин, мам, только не говори, что ты всё испортила! – Ева возмущается и ведёт себя так, словно всё давно решено. – Только не говори, что ты его послала!

– Ева! – у Юлии хватает сил одёрнуть дочь. Но говорить сейчас о культуре речи – выше её сил. – У твоего отца много дел. И я не отталкивала его, если ты об этом.

– Но и притянуть не захотела! – высказывает ей дочь, как заведённая. – Я всё мечтала: вот он появится, и у нас снова будет семья.

– Он вернётся. Честно.

Кажется, она оправдывается перед маленькой максималисткой и вымогательницей. Не удивительно: Ева – истинная дочь своего отца и всегда покоряет вершины невероятным напором и энергией. Сбивает с ног и несётся к цели, как стрела. Грэг делает точно так же. Делал. А может, и до сих пор. У Юли не хватало духу следить за ним. Иначе не оторваться.

– А телефон ты у него взяла? – не унимается Ева. – Не взяла, конечно, где тебе. Вот опять останешься одинокой, никому не нужной, а я беспапной дочерью.

– Ева! – побольше твёрдости в голосе и строгости. – Думай, что говоришь. Это больно и бестактно, – слишком горько звучит, но с этим ничего не поделать.