Как только деревянный шут Пербакуль зажёг огарок свечки в маленьком фонарике на полу шкафа, куклы сразу оживились, зашептались и зашуршали. Те, что висели на верхних крючках, смело попрыгали вниз и сели тесно вокруг фонарика. Кукол запирают в шкафу до следующего спектакля, – там и происходят разговоры или рассказываются сказки.
Красно-копчёный нос Пербакуля и его семнадцать крепких деревянных зубов красиво освещались пламенем свечки. Отблеск огня попал на его сине-фиолетовый костюм с золотыми пуговицами и на коленку в голубом чулке.
Куклы нетерпеливо поёживались, сидя кружком, переглядывались, изредка слегка стукаясь деревянными лобиками, вздыхали предвосхищённо.
Наконец, свет огня заиграл в хитроумных глазах Пербакуля, он поцеловал кого-то рядом в фарфоровую щёчку и многозначительно начал:
– Знаете ли вы, братцы, сказку "Золушка"?
– Сто раз слыхали, – шепелявя букву "с", сказал рыжий Ангелочек в рубашке с ватными крылышками, и тут же получил по щеке деревянной ладошкой соседки. Ею была крупная, простоватая на вид Гимнастка в малиновых колготках, короткой юбочке в блёстках, с грубо нарисованными бровями.
– Известное дело, – продолжал Пербакуль, – но люди переврали её. А дело было так. В очень давние времена земля делилась на маленькие королевства. В долинах, на берегах морей располагались королевства людей, в дремучих лесах – королевства эльфов и фей, а под землей властвовали гномы. И все друг о друге знали. Так было до тех пор, пока не изменились взгляды людей на сокровища. Ведь богатством тогда считались лучшие качества души – доброта, благородство, скромность, чистота и другие. Недаром в слове "богатство" – корень "Бог". Это были Его дары всем существам мира. Оно не тратилось временем и молью, не ржавело, не горело в огне. Но человек вдруг стал почитать другие "сокровища" – золото, серебро, драгоценные камни… Всё, что было легче накапливать, чтобы быть лучше других.
– Как накапливать? – поинтересовались овечки из Рождественского вертепа.
– Отбирать у других. Люди почти совсем выпотрошили королевства гномов, у которых было много золота, алмазов и изумрудов. А королевства эльфов просто-напросто присоединили к своим землям, чтобы быть "богаче".
И тогда люди, которые ослепли от блеска золота и камней, перестали видеть эльфов, гномов и фей. И Лик Бога-Отца тоже. Замечали Его только как небо с Солнцем и звёздами: как большую часть мира, неподвластную захвату. Ругали дождь осенью и солнце в жару, становясь уж совсем похожими на спятивших с ума. Но самое удивительное то, что они почти совсем потеряли Радость и Покой из былых своих сокровищ. То есть Счастье. Покоя не стало в помине: люди всегда чего-то хотели, потому что ими завладели желания, всегда чего-то боялись потерять.
– Чего потерять? – спросили куклы в один голос.
– Во-первых, жизнь, потому что они ослепли также и изнутри, перестали чувствовать себя вечными…
– Вот, правда, идиоты, они ведь называются чело-вечные! – пробасил Пират с заложенным носом.
– Во-вторых, боялись потерять свои "богатства" и многое другое, а от этого страха ими завладели болезни.
– Бедненькие человечки! – расплакалась фарфоровая Пастушка. Куклы успокоили её и опять уставились на Пербакуля детскими глазками.
– Не все люди ослепли, – подняв палец, изрёк Пербакуль. Куклы в порыве восторга зааплодировали. Когда затих стук ладошек, арапчонок сказал:
– И дети их видят!
Куклы согласно залопотали, словно сто бабочек захлопали крылышками:
– Дети … эльфов, фей … видят … да!..
– Да, но эльфы и прочие другие являются детям очень осторожно, иногда только во сне, в воображении, – задумчиво продолжал Пербакуль.