Мы выходим на улицу, и Ника с криком «Махмуд» несётся по ступеням вниз. Она бросается к мальчишке, заметно посвежевшему и наевшему немного мяса, обнимает, тискает его и плачет. Он обнимает её в ответ, подхватывает, кружит, а Шахим рядом ухмыляется.
— Не ревнуешь? Смотри какой жених растёт, — хитро шепчет.
— К нему нет. Женилка не выросла, — уверенно отвечаю. — Что с парнем делать будешь? Оставишь себе, или мы заберём?
— Это, как пацан решит, — облокачивается на перила и прищуривает глаза. — Из него получится отличный воин, выносливый, сильный, хитрый. Он семь лет выживал в рабстве и выжил. Представляешь, какая в нём тяга к жизни?
Спускаюсь к жене, замечая заинтересованные взгляды отдыхающих вояк. Ника, как райский цветок, как солнце, ступает на землю и всё вокруг расцветает, сияет, окутывается теплом. Демонстрирую оскал, глядя зверем на похотливых мужиков, подхожу к малышке и демонстративно прижимаюсь к ней.
— Завтра полетим домой, — невесомо касаюсь губами к виску. — Махмуд, ты с нами, или останешься здесь?
— Здесь, — не задумываясь отвечает парень.
— Но Махмуд? — не понимает его выбора Ника, и я не понимаю. Условия у нас будут намного лучше, с нами он станет членом нашей семьи.
— Я приеду к вам, когда научусь жить свободным. Условия в казармах близки к знакомым мне. Здесь будет легче адаптироваться и не размякнуть.
Мальчишка рассуждает разумно, словно ему не семнадцать, а намного больше. Он взрослее, чем есть, что совсем не вяжется с его внешностью. Шахиму повезёт, если Махмуд решит остаться у него навсегда.
На следующий день мы прощаемся с гостеприимным хозяином, жена выдирает обещание у Махмуда прилететь к нам и приглашает Шахима с семьёй на годовщину нашей свадьбы.
— Начнём дружить семьями, — обнимаю араба, от души хлопая его ладонью по спине.
— Обязательно будем, — лупит в ответку по мне.
Как только садимся в самолёт, Ника откидывает кресло и сладко засыпает. За ночь мы не сомкнули глаз, целовались, дарили друг другу ласки, и… больше ничего. Малышка кончила от моих пальцев, а я от трения члена о матрас.
Две пересадки, растянувшиеся на сутки, час в вертолёте, выматывающий до конца, сорок минут по размытым дорогам и, кажется, вечность нетерпеливого ожидания. Егора о возвращении не предупреждаем, хотим всем сделать сюрприз.
Глава 42
Родные сосны, величественно подпирающие тяжёлое небо, запах мха и листвы, годами устилающие почву. Последние километры едем по лесной дороге, поросшей сорной травой и лопухом. Вдыхаю глубоко, до жжения в лёгких, и не могу надышаться. Не верится, что вернулась домой, что ад остался там, в стране горячих песков.
Поворот, кривая ель, сердце рвётся из груди. Страшно, вдруг Кира меня совсем забыла, ведь ей всего десять месяцев и пятую часть она прожила без меня. Как дети перенесли плен? Что с ними делали? Сколько дней длился их кошмар? Стоило завести разговор, начать спрашивать, как Мир переводил тему отговариваясь тем, что всё хорошо. Понимаю, не желает волновать, но неизвестность беспокоит больше.
Добротный забор из лесного вала, ухоженные клумбы поздних цветов, любимая изба, ставшая когда-то домом. Не успеваю выйти из машины, как на встречу бежит Глеб.
ebooksa