Мистер Вечный Канун. Уэлихолн,
— Что за… — пробормотал библиотекарь и вскочил на ноги.
Он лихорадочно тер свои кисти, пытаясь избавиться от странной заразы, но становилось лишь хуже — она затягивала его все быстрее. Мистер Гэррити отдернул рукава рубашки: его руки покрылись бумажной коркой уже по самые локти. Он не мог этого увидеть, но бумага переползла на плечи, обрастая фиолетовыми надписями словно под чьим-то невидимым пером.
— Что проис… — только и успел прохрипеть мистер Гэррити прямо перед тем, как вся его шея превратилась в бумагу, а чернильные строчки поползли по нижней части лица, сглаживая щетину, захватывая губы, заползая в рот.
Несчастный библиотекарь покрылся бумажной кожей с ног до головы всего за несколько секунд. Его волосы высохли прямо на глазах, как будто он мгновенно поседел.
Мистер Гэррити издал хрип и замер. И тут он испытал ни с чем не сравнимую боль — словно кто-то принялся скручивать все его тело гигантскими руками, выжимая, точно влажное белье. Каждая частичка мистера Гэррити запылала, при этом он уже не мог пошевелить ни одним мускулом.
Бедный библиотекарь не понимал, что с ним происходит. Его глаза, которые пока что остались прежними, были полны ужаса, и где-то в их глубине проблескивали крохотные искорки надежды… надежды на то, что все это просто сон и что он вот-вот проснется.
Впрочем, он бы не смог проснуться. Ведь чтобы проснуться, нужно спать.
— Не стоило тебе меня провоцировать, Джим Гэррити…
Мистер Ив одним движением вышвырнул себя из кресла и подошел к несчастному библиотекарю. В свете лампы блеснул нож для бумаги. Два стремительных движения, два росчерка по груди и животу мистера Гэррити… Из ран на старый паркет вместо крови потекли фиолетовые чернила.
Не издав ни звука, библиотекарь упал на колени. Его ноги хрустнули и растрескались. Мистер Гэррити стоял в луже натекших из него чернил на полуоторванных конечностях, которые тут же стали размокать.
— Ладно, пожалею тебя, — сказал мистер Ив. — Еще кто-то скажет, что я жесток, а ведь это всего лишь шутка…
Нож для бумаги скользнул по горлу библиотекаря, и из продолговатой раны хлынуло еще больше чернил. Джим Гэррити рухнул навзничь.
Застыв над мертвым библиотекарем, мистер Ив склонил голову набок, любуясь содеянным. На себя прежнего мистер Гэррити сейчас совершенно не походил, всем своим видом напоминая большую, одетую в коричневый костюм, куклу из папье-маше, которую сбросили с антресолей какого-то шкафа.
Мистер Эвер Ив был доволен шуткой. Вышло совсем не смешно. Вышло просто ужасно. Как раз так, как ему и нравится.
Кто-то тронул Виктора за плечо, и он проснулся.
Все еще не до конца придя в себя, огляделся: кажется, он заснул прямо над бумагами. Керосин в лампе почти догорел, фитиль едва теплился, и весь зал погрузился во тьму — миссис Айвз куда-то ушла. Судя по карманным часам, которые лежали рядом с тетрадью, Виктор проспал добрых три часа.
Странно, но он не ощущал никакой усталости от сна в неудобной позе. Ни спину, ни плечи, ни поясницу совсем не ломило, даже шея не затекла, как будто он только что, буквально за минуту до того, как его разбудили, сел на этот жесткий стул и положил голову на руки.
Виктор имел большой опыт по части сна вне собственной кровати — из-за статей, которые обязательно нужно было сдать к утру, он довольно часто ночевал в редакции. Засыпал прямо за столом настолько измотанный, что никакие сновидения и не думали его посещать. Но в этот раз, Виктор мог поклясться, ему что-то снилось. Что-то весьма необычное, что-то, от чего еще оставалось неприятное послевкусие…
Рядом стояла сестра. Она глядела на него осуждающе, прямо как мама.
— Ты домой собираешься? — спросила Кристина. — Или решил прогрызть еще пару норок в этих трухлявых бумагах, маленький книжный червь?