— Да, собираюсь, — сказал Виктор и зевнул.
— Выяснил, что хотел?
— Едва ли.
— Сочувствую.
— Не стоит.
— Ну и ладно…
Спустя несколько минут Виктор с Кристиной уже ехали в машине домой.
На Уэлихолн опустился вечер, при этом улицы были темны настолько, будто в трубах закончился газ, керосин в лампах испарился, а мыши съели все свечи. Фонари не горели, и лишь две узкие полосы света из круглых фар «Драндулета», словно вилкой, вспарывали окружающую тьму.
Кристина, как всегда, не замолкала; впрочем, поддерживать беседу смысла не имело — сестра неплохо справлялась и сама.
Виктор закрыл глаза и уперся головой в стекло окошка. Под несмолкающее щебетание Кристины Виктор думал о своем расследовании. Мысли его вертелись около письма и записки с прикроватной тумбочки, но в какой-то момент машину тряхнуло на выбоине в брусчатке, он дернулся и распахнул глаза. Город буквально пылал, словно кто-то поджег его с четырех сторон.
— О, зажгли фонари, — только и сказал он.
— Да, соня. Уже давно пора было заметить.
«Драндулет» медленно ехал по Холмовому району, и Виктор молча любовался праздничной иллюминацией. Да, в Лондоне такого не увидишь. Подумать только, как же здесь становится красиво в День, когда зажигают фонари! Как будто город надевает свой любимый, самый яркий костюм.
Кристина с улыбкой покосилась на брата.
— Ты не забыл, о чем мы договаривались? — лукаво спросила она.
«Ах да, мы ведь о чем-то говорили утром в библиотеке, — припомнил Виктор и вздрогнул. — О боже, только не это…»
— Но я думал, это шутка, — угрюмо сказал он — угождать капризу Кристины ему совсем не хотелось.
— Какая такая шутка? — обиженно проговорила сестра. — То есть я, по-твоему, слишком незначительна, чтобы брать у меня интервью?
— Я этого не говорил.
— То есть ты сейчас не споришь… — Кристина надула губки.