— Матвей, ты поставишь ему укол? — копаясь у стола, воробушек даже не посмотрела в нашу сторону.
— Нет, — одновременно произнесли мы.
— У меня просто руки дрожат, — призналась воробушек. Мне даже стало ее жалко, хотя несанкционированное вторжение меня продолжало бесить.
— Пусть сам ставит.
— Я сделаю, — поджав губы, ответила Лена.
— Вообще-то, это моя задница, может, у меня стоит спросить? — они не удосужились ответить.
— Давай сюда шприц, — буркнул Матвей сестре, потом мстительно посмотрел на меня. — А ты спусти штаны, — не нравился мне блеск в его глазах, но понимал, что без укола я завтра не встану.
«Вот же мстительный говнюк!» — подумал я, когда он всадил в ягодицу иглу.
— Подними футболку, я намажу твои ушибы, — твердо произнесла воробушек. Я хотел отказаться, но передумал, когда ее братец рявкнул.
— Он что, безрукий? Сам справится.
— Забыл, как сам справлялся? — спросила Лена. Матвей сжал зубы. Ну да, любое движение вызывало боль.
Стянул футболку, сел на стул. Воробушек ахнула, увидев темные разводы на моем теле. Но я как-то быстро забыл о боли, когда нежные пальчики стали скользить по коже. Поправил футболку на бедрах, а то этот бык сейчас заметит, насколько мне хорошо, и глаза я закрываю не от боли. Не застонать бы…
Мои мысли прервал стук в дверь.
******** ********
Лена
Я была расстроена. Очень расстроена. А еще зла на Робнера и Матвея! Не знаю даже, на кого больше злилась. Оба хороши. Устроили драку, будто мальчишки. Матвей, вместо того чтобы сгладить конфликт, наверняка провоцировал мажора. Я знаю, он это может. Замашки остались еще с того времени, когда он служил в спецназе. Ему и сейчас нужно выплескивать свою энергию, которую на тихой должности некуда девать. Никаких войн и спецопераций, а ведь говорит, что не скучает, но и жить тихо-мирно не получается. А ведь брат – представитель закона, а ведет себя…
Я, когда увидела синяки на его теле, ужаснулась, а еще больше удивилась. Неужели кому-то удалось дать ему достойный отпор? Хотя не сомневалась, что Матвей своего противника не пожалел. Поэтому Робнер, вместо того чтобы пах подушкой прикрывать, спрятал торс. Отвлек меня, чтобы я внимательным взглядом не прошлась по его телу. Я ведь замечала, когда Робнер ел, что он морщится, но думала, еда не нравится…
— Едем к врачу, — строго произнесла я, глядя Матвею в глаза. — На тебе живого места не найти…
— Ты бы на мажора посмотрела, — довольно отозвался брат, а мне совсем плохо стало. Вдруг Робнер от побоев скончается…
Матвей согласился поехать в больницу только после того, как я заплакала. Пришлось постараться, чтобы на него повлиять. Нечестно, согласна, но что поделать, если только мои слезы могут пронять это черствое сердце? Я просила заехать за Вадимом, но получила резкий отказ.