На обратной дороге я все-таки нашла слова, чтобы повлиять на брата. Наверное, все-таки не хотел, чтобы мажор умер. А силу своих ударов Матвей прекрасно знал. Нехотя, но Матвей довез меня до дома Робнера.
— Одну не пущу, — твердо произнес он, выходя из машины.
Как только Вадим откликнулся, Матвей хотел меня утащить домой.
— Он живой, поехали отсюда.
— Это не значит, что ему не нужна медицинская помощь. Вячеслав Игоревич всей станице помогает, нашей бабушке в особенности, а мы его отблагодарим тем, что убьем Робнера?
— Не понял.
— Матвей, он тебе мозги сегодня отбил? — я была уверена, что брат навел справки о «новобранце». — Робнер внук его близкого друга, ты разве забыл? — тихо говорила я, чтобы Вадим не услышал.
— Вряд ли все так, как рассказывает мажор. Почему тогда Вячеслав Игоревич его у себя в особняке не поселил?
— Мне дядя Слава об этом рассказал. Вадима в станицу на перевоспитание дед отправил, чтобы он за ум взялся, — совсем тихо шепнула я.
Узнала в тот день, когда на кухне мне Робнер помогал, а потом сбежал. Вячеслав Игоревич не очень верит в эту затею, но отказать другу не смог. А Вадима сильно не напрягал. Знал, что вернется в город и примется за старое. Как он там сказал – «деньги спускать и девок портить».
— Ладно, спасай ушлепка.
— Этот ушлепок тебя неплохо сегодня отделал. Ты поддавался или форму потерял? — я до сих пор злилась и переживала. Пусть и Матвей позлится из-за моих слов. Ответить брат не успел, нам наконец-то Робнер соизволил дверь открыть.
Мне нужно было убедиться, что мажор останется жить. Убедилась. Если сравнивать их расписные торсы, то синяков там приблизительно поровну, но Матвей лучше переносит травму, потому что у него за плечами огромный опыт спецопераций. Он и не из таких передряг выходил живым, хоть и сильно потрепанным. Привык. Тело закалилось. А Робнер все равно мажор, хоть и умеет махать кулаками, судя по тому, как разукрасил моего брата. Укол ему Матвей всадил от души, я даже губу закусила, чтобы не рассмеяться. Что с них взять, большие мужики, а ведут себя, как мальчишки – в очередной раз отметила я.
Принялась натирать ему тело. Матвей недовольно поджал губы, Робнер прикрыл глаза, видимо, больно, хотя я и старалась несильно нажимать. Держится, не стонет. В дверь кто-то постучал, тут же раздался знакомый голос:
— Вадим?.. Матвей?..
— Заканчивай тут, я ее задержу, — брат в два шага оказался в коридоре, еще три шага – и он у крыльца разговаривает с Аленой.
Вот чего она приперлась? На дворе ночь! И часто она сюда в это время наведывается?
— Проходной двор какой-то, — буркнула я, а мажор застонал. Наверное, разозлилась и нажала сильно. — Извини.
— Ничего, — глухо произнес Робнер и схватил меня за руку. — Вот здесь тоже болит... — потянул мою перепачканную мазью ладонь по кубикам пресса вниз.
Пальцы почти коснулись кромки штанов, этот гад застонал, а я вовремя осознала, что происходит! Как-то так получилось, что он дернул резко руку еще ниже, а я попыталась ее вырвать и зарядила ему локтем в нос. Вадим застонал, теперь уже не от наслаждения. Мат сквозь зубы, слезы из глаз, а я абсолютно спокойно подошла к столу, выдавила две таблетки из блистера и протянула ему со стаканом воды.