– Скажи, он хоть смотрел на меня? – Аня напомнила Ульяне брошенного щенка, и ей стало жаль её. Она и вправду искренне верила, что сможет быть со своим любимым. Таких наивных людей, Уля не встречала ещё никогда в жизни.
– Будь уверена, – Игорь видимо тоже хотел её поддержать. Он последовал примеру Ульяны и присел на корточки по другую сторону от Ани.
– Он хотя бы улыбнулся? – в надежде она посмотрела на подругу, потом на Нечаева.
– Э… Я не видела, я всё время смотрела на тебя… – соврала Уля, и Аня заплакала.
– Я думала, это будет романтично. Я прочитаю стих, а он поднимется на сцену и скажет: «И я люблю тебя». Я же ведь видела! Видела это в его глазах. А теперь мне кажется, что я ошибалась…
Она реально так думала?! Большей наивности Ульяна никогда не встречала. Она снова хотела заговорить про девушку Юрия Олеговича, но вовремя прикусила язык.
– А я ему по хрену. ПО ХРЕНУ… – тут она завыла. Из глаз брызнул новый поток слёз. Уля обняла её. Сейчас лучше молчать вообще и ничего не говорить. Ни переубеждать, ни подтверждать её слова. Она и так сама до всего додумается, – Почему я такая дура?! Влюбилась в препода… – она снова взвыла с новой силой. Плечо Ульяны уже намокло от Аниных слёз, – Мне никогда не везёт. Никогда. Хотела на днюху айфон, а подарили эту хрень, – в доказательство она повертела белым телефоном, вполне себе модным, по мнению Ульяны, – Хотела провести праздник с любимым человеком, а я ему по хрену. Только вы для меня самые родные, – Она собралась уже обнять друзей, но похоже её потянуло тошнить. Она неуклюже вскочила на ноги, удерживая рвоту в себе и старательно прикрывая рот руками, побежала к туалету. Славу Богу, он находился в двух шагах от того места, где они сидели.
Домой Уля вернулась уставшая и опустошенная. Ей и Игорю пришлось самим отвозить Аню домой. За то время пока они ехали в автобусе, а это в среднем минут сорок, она немного протрезвела. Домой вернулась практически трезвая, по крайней мере Ульяна и Игорь на это искренне надеялись. А дискотека, естественно, прошла без их участия.
– Как прошёл праздник? – спросила мама, сидя на диване с чашкой горячего чая. По телевизору шла какая-то комедия.
– Нормально, – ответила Уля, еле волоча ноги. Единственное чего ей сейчас хотелось, это вылезти из узкой одежды. Прежде чем улечься в постель, она, стоя в ванной перед зеркалом, смыла остатки прошедшего вечера. Вытираясь полотенцем, снова увидела эту штуковину. Теперь бугорок вылез над правым глазом, прямо под бровью. Уля, перебарывая в себе омерзение, аккуратно надавила на шишку, и та в тот же миг ушла в глубину. Уле даже показалось, что её глаз немного двинулся, будто чей-то палец на него нажал изнутри. Уля не знала, что это за существо, но была уверена в одном – оно подросло.
VIII
В понедельник физик вёл себя довольно странно, молча сидел за столом, время от времени, поглядывая исподлобья на класс. Не кидался злыми шутками, не усмехался над девичьей глупостью. Аня опоздала на несколько минут. Класс встретил её перешептыванием и хихиканьем. Позорно опустив голову, она прошмыгнула мимо парт и уселась на своё место. И только после этого учитель заговорил.
– По всей видимости, мне придётся теперь начинать уроки с посвящения в свою личную жизнь, – учитель поднялся с места. На лице ни тени улыбки. Никто не решался сказать и слова, – Вот, – он достал из нагрудного кармана фотокарточку и развернул её так, чтобы все видели кто на ней запечатлён, – Это моя девушка. Её зовут Елена. И я её очень сильно люблю, – на класс с фотографии смотрела улыбающаяся блондинка лет двадцати пяти, – И кроме неё мне никто не нужен, – он посмотрел сначала на Ахимову, потом на Аню, которая стала краснее помидора, – И все, кто возомнил из себя, что каким-то образом смогут её заменить, вынужден вас расстроить, глупые малолетки не в моём вкусе, – Акулов убрал фотографию обратно в карман и вернулся на своё место.
– Повежливей, – недовольно буркнул Игорь. Хоть сказано это было довольно тихо, но преподаватель всё равно его услышал.
– Что ты вякнул? – сейчас Юрий Олегович походил на взбешённого быка. Ещё немного и он точно кинется драться.
– Я не вякнул, а сказал, – Игорь тоже начинал злиться. И это было видно невооружённым глазом.
Физик снова встал, скрестив руки на груди, и опёрся задом на край своего стола. Он улыбался, как улыбаются люди, предчувствуя победу.
– Вы должны быть вежливее. Она девочка и не виновата, что влюбилась в такого придурка, как вы.
На это Акулов лишь усмехнулся.
– То есть, по-твоему, я ещё и виноват? – физик испытывал истинное удовольствие от того, что его боятся. А боялась его добрая половина класса.