Эдипов комплекс

– Ты всегда предлагаешь разумные вещи. Я думаю, что это надо сделать, и чем скорее, тем лучше, – ответил Андрей Степанович, и что-то опять его больно кольнуло. Он почувствовал, что тот стыд опять откуда-то изнутри напоминает о себе. Как будто этим поступком «продажи» Лилечка заметает следы, что было правдой, и это почувствовал Андрей Степанович, что она стыдится своего прошлого, и это ему передалось – он в этом чувствовал связь с ней, с Лилечкой, глубинную связь, и это ему показалось немного странным. Он, такой независимый, и вот он связан с этой сидящей перед ним женщиной, и в этот момент ответ на вопрос, любит или нет, был один – любит. Он взял Лилечку за руку и посмотрел ей в глаза.

– Знаешь, я не думал, что мы с тобой так прочно связаны… –  тут он осекся на полуслове, он вообще не привык объясняться и выяснять что-то, и ему стало неловко за свою откровенность…

 Когда Андрей Степанович остался один, он погрузился в воспоминания – мама, Галя, Петя, почему-то вспомнил сотрудницу и долго вспоминал ее имя (Анастасия). Что с ними? Он знал, что мама незримо с ним, в нем живет, и всякую секунду та половинка его, которая была от мамы, напоминала о себе, и он удивлялся этой с ней неразрывной связи, которую ничто не может разорвать. Он вспоминал свои с ней прогулки, он так явственно слышал ее голос, ее особенную интонацию, когда он просил еще и еще раз рассказать понравившуюся ему историю из ее жизни, и она это делала всегда с радостью, понимая, что для Андрюши это очень важно. Такое случается, когда два человека чувствуют друг друга, не отдавая себе в этом отчета, а между детьми  и родителями это, казалось, должно быть всегда так, но Андрей Степанович вспоминал, что таких разговоров с отцом, когда душа другого откликается сразу на малейшую интонацию, – этого не было. И сейчас он чувствовал, что никто, кроме мамы, не сможет его так понимать и любить, как она, и, конечно, Лилечка, по его внутреннему ощущению, была далека от его представления о любви, и именно поэтому он осекся на полуслове и потом испытывал неловкость оттого, что его мысли не будут поняты. Так всегда бывает между людьми, у которых привычка жить вместе заменяет любовь в ее высоком значении. Но Андрей Степанович себе в этом не признавался и жил так, как у него получалось, и только иногда вдруг откуда-то изнутри эти спрятанные, невыраженные, несформулированные мысли напоминали о себе стыдом.

 Решено было сделать заявку в агентство, но Лилечка попросила Андрея Степановича съездить вместе с ней на эту квартиру, потому что она одна боится там показываться по известным причинам. Когда Лилечка просила об этом, Андрей Степанович сделал вид, что «да, да, конечно», но внутренне опять испытал неприятные ощущения. Ему категорически не хотелось ехать туда. Он не сказал Лилечке ничего конкретного, а когда она назначила день, он про себя испугался, но вида не показывал, желая скрыть то, что он почему-то боится ехать туда. Он знал, что тот самый Сергей живет в соседней квартире, и неприятные ощущения, связанные со всей этой историей, не давали ему покоя.

 Они вызвали такси и поехали. Когда Андрей Степанович увидел этот серый с балконами дом, он попросил шофера притормозить у соседнего. Они с Лилей вышли, и когда подходили к парадной, из нее вышел молодой человек в черной кожаной куртке и серых джинсах. Не успела Лилечка взять Андрея Степановича за руку, как ужас выразился на ее милом личике.

– Это Сергей, – тихо сказала она, и непроизвольно Андрей Степанович повернулся и пошел в противоположную сторону.

– Стой! – закричал ему молодой человек. Андрей Степанович шел не оборачиваясь.

– Андрей, – услышал он голос Лилечки, но шел не оборачиваясь, и вдруг что-то больно толкнуло его в спину, и он упал, теряя сознание…

Глава 16

Рана не была смертельной, и через две недели Андрей Степанович мог уже вставать. Лилечка не отходила от него ни на шаг. Она превратилась в сиделку, исполнительную и профессиональную. Ей разрешили оставаться в палате с Андреем Степановичем и на ночь, потому что в первые дни его состояние было критическим.

 Пошла третья неделя. И сам Андрей Степанович поинтересовался как-то:

– А где этот Сергей? Что с ним? – он смотрел преданно и благодарно на Лилечку, забыв, что она причина его теперешнего положения.

– Ничего не знаю. К тебе рвутся следователи и мать Сергея, но врачи не разрешают из-за твоего состояния, – она замолчала, испытывая чувство вины, опустила глаза. Андрей Степанович это заметил.

– Ну что ты. Не переживай. Я уже вполне могу общаться. – Он смотрел на Лилечку и чувствовал, что она что-то скрывает. – Ты что-то не договариваешь.

Он внимательно посмотрел на Лилечку. Она опустила голову.

– Понимаешь, мать Сергея… Я тебе о ней ничего не рассказывала. Она торгует чем-то, но женщина приличная. Она как-то странно себя ведет. Я с ней виделась, и она просила меня обязательно разрешить ей с тобой увидеться.

Лилечка замолчала и отвела глаза в сторону. Андрей Степанович настаивал:

– А что ей нужно от меня?

– Мне кажется, что она тебя знает. Так мне показалось. Она говорила, что когда-то училась в университете, и я почти уверена, что она знает тебя. – Лиля молча вытирала слезы, выступившие на глазах.

– А как ее зовут?