Эдипов комплекс

 Сергей слушал его, а сам думал о своем: «Зря, наверно, этого профессора прикончил». В первые дни он не знал, что «профессор» выживет, и уже махнул рукой на себя. «Пропал, пропал…» –  думал он…

Глава 21

 Жизни всех людей проходят одновременно – наш мысленный взор не может их все объять, от этого жизнь вообще очень запутанная, и никто не может сразу видеть ее во всех проявлениях, и каждый замыкается мысленным взором на что-то конкретное, отсекая все лишнее, мешающее сосредоточиться на чем-то, и чаще всего каждый замыкается на каком-то отрезке жизни на свои проблемы, выбирая самую важную. Так и Лилечка для себя понимала, что надвигается мрачная полоса, но это лежало глубоко и нельзя было об этом знать что-то.

Здоровье Андрея Степановича шло на поправку. Он каждый день совершал с Лилечкой прогулки. Один он опасался появляться на улице, а с Лилечкой он чувствовал себя защищенным, как с мамой. Как будто в его жизни все повторялось.

 Встреча с Галей откладывалась под разными предлогами, да и сам Андрей Степанович как будто об этом забыл, а Лилечка не напоминала. Время шло, и Андрей Степанович вообще не вспоминал о том, что хотел увидеться с этой Галиной Сергеевной. И вот однажды раздался звонок. Лилечка взяла трубку и услышала взволнованный голос Галины Сергеевны:

– Извините за беспокойство, но следствие идет к концу и моему Сергею грозит срок. Я бы хотела увидеться с Андреем Степановичем. Чтобы он как-то вошел в его положение… – Лилечка молча слушала.

– Я передам вашу просьбу, – и она повесила трубку. «Этого еще не хватало, чтобы Андрей хлопотал об этом мерзавце. Разве не достаточно того, что он следователя попросил, чтобы ему смягчили наказание», – подумала Лилечка, и опять странная мысль, а почему какая-то Галина считает, что надо «входить в его положение»…

– Что там, Лиля? – услышала она спокойный голос Андрея Степановича.

– Ничего серьезного, – ответила Лилечка, в который раз мучаясь ревностью и ложью. Она ревновала непроизвольно, подсознательно чувствуя, что тут не все так просто.

 Сомнения нас покидают и не тормозят жизнь, которая плавно продолжает свой бег в неизвестность, но это естественный ход ее, и мы ему подчиняемся, и не раздумывая идем навстречу будущему, в котором мы себя видим другими, и кажется, что все еще возможно, не исправить, а сделать лучше. В такие мгновения прошлое осознается как свершившееся единственно возможным способом, но однажды наступает минута, когда, оглядываясь на прошлое, обнаруживаешь в своей душе бесконечный источник возможностей проживать свою жизнь в соответствии со своими мыслями, и предчувствуешь перемены, и именно тогда всякие сомнения устраняются. Такое случилось с Андреем Степановичем.

– Лиля! Я не буду встречаться с этой женщиной. Давай забудем эту историю. Я знаю, что это произойдет не сразу, но мы не должны свою жизнь тратить на преодоление каких-то непонятных эмоций, – он замолчал, чувствуя, что еще очень далеко до того момента, когда все, о чем он говорит так уверенно, осуществится. – Давай постараемся это сделать… – он замолчал.

 Как только эти слова дошли до сознания Лилечки, как будто что-то рухнуло, лопнуло, что тормозило ее жизнь в последнее время. Она почувствовала такой прилив сил, что стала дышать глубже, как будто ощущая вкус воздуха, который, казалось ей, обжигал ноздри непонятно откуда взявшейся свежестью. Она почувствовала себя счастливой и свободной от бремени вдруг свалившегося с ее плеч, она начинала жить заново, и от глубины чувства она как будто на какое-то мгновение потеряла дар речи и молчала.

 То же самое испытывал Андрей Степанович, понимая, что страх перед своим прошлым, страх делать выбор, принимать решение куда-то ушел, и он смотрел в никуда, испытывая чувство путешественника, отдыхающего после долгой дороги. Долгую дорогу проходила его мысль, напрягая силы души, которая по-прежнему не могла оценить прошлое, которое беспокоило Андрея Степановича нелепостью его поведения тогда, невозможностью решить сейчас для себя трудную задачу отношения к нему, к прошлому, от которого он сейчас прятался, испытывая чувства неопределенные, но которые не давали ему никогда покоя, напоминая о себе, и всегда что-то больно кололо его сердце, когда он вспоминал свою романтическую любовь, которая так его обманула тогда, что он долго не мог себе сказать тех единственно подходящих для этой ситуации слов, что он тогда ее обманул САМ своей нерешительностью и страхом перед мамой, любовь к которой всегда была высшим мерилом его отношений с людьми.

 И только теперь многое объяснило ситуацию далекого прошлого, вдруг так о себе напомнившего этой историей с Сергеем. Андрей Степанович не находил в душе никаких чувств к этому человеку, человеку родному, но чужому, и  долго чувство неопределенности своего отношения к этой ситуации не давало ему спокойно жить в последнее время. И вот теперь он испытывал чувства человека, освободившегося от тяжелой ноши, мешавшей ему жить дальше, не испытывая угрызений совести.

 Когда он себе сказал, что он не хочет в этой истории копаться, когда он как будто окончательно отказывался от мысли принять участие в судьбе этого человека, который и по его, Андрея Степановича,  вине жил в условиях, не способствующих развитию его лучших сторон, – ведь Андрей Степанович думал, что если бы этот Сергей воспитывался в других обстоятельствах, такого бы с ним не случилось, на этом заблуждении Андрея Степановича и прорастал его стыд и страх перед случившимся, которые как бы напоминали ему о его причастности к произошедшему. А это было далеко от той правды, которая скрыта в жизни, в ее поворотах, и наши объяснения и переживания связаны не с жизнью и ее законами, а с нашими собственными представлениями о ней, которые очень далеки от той правды, которая скрыта глубоко, и есть она или нет ее?

 Так всполохами мысль Андрея Степановича скользила по поверхности событий прошлого, загоняя его собственное представление о ней в угол, и тогда ему становилось плохо, и он мучался, не зная, как ему освободиться от этих угрызений совести, а на самом деле, если бы он себе сказал, что все это страдание, только следствие его фантастических представлений о жизни и о людях, ее творящих, он бы, наверное, избежал этих мучительных для него мгновений, но нашей внутренней жизнью управляет память, и она безжалостна и необъективна, запоминая то, что, казалось бы, можно и забыть, и в этом запутанном клубке сознания, памяти, нервов живет душа, на долю которой выпадают эти испытания, которые время бессильно корректировать, и только однажды усилие воли, или силы души, вдруг освобождает нас от переживаний, и мы продолжаем свой путь, делая те же самые ошибки, избежать которых невозможно из-за нашей зависимости от нас самих, таких, какими нас создал Творец.

Глава 22

 Два человека старались найти выход из этой своей зависимости от обстоятельств, однажды сложившихся в определенную, неудобную для них ситуацию.

Андрей Степанович впал в странное состояние оцепенения – так силы души перестраивались, не зная, какую комбинацию им удастся образовать. Страдания, казалось, на время оставили Андрея Степановича, и он чувствовал, как хоровод людей, самых разных, замелькал перед его глазами, картины детства возникали перед ним и сладкая волна пробегала по нервам, когда он вспомнил маму и свои с ней прогулки, и слезы навертывались на глаза, и он погружается в сон.

 И видится ему огромное озеро, по краям высокие горы. Он садится в лодку и загребает воду веслами, лодка не двигается с места, он делает усилия, но ничего не получается. Он видит другой берег озера, и какие-то люди машут ему руками – там рядом стоят Сергей и мама, но они как будто не знают друг друга. Неподалеку стоит Галя, Андрей Степанович чувствует за нее страх перед мамой. Неожиданно в лодке вместе с ним оказывается Лилечка. Она садится рядом, и они вместе налегают на весла – лодка медленно начинает двигаться. Люди на том берегу машут им руками, но кто это, Андрей Степанович не видит. Лодка медленно плывет вдоль берега, и неожиданно Петя с Галей оказываются на другом берегу, и они машут руками, но это прощание, и лодка медленно плывет по поверхности воды, и неопределенное чувство тревоги заставляет Андрея Степановича проснуться.