Любовный эксперимент

Вне всяких сомнений, Итан хотел ее любви, но чем больше она заботилась о нем, тем больше была вероятность того, что он ее подведет, заставит потерять себя. Наоми только что сказала, как важно для нее иметь независимые отношения с верой. Но если они продолжат встречаться, разве он не захочет, чтобы она стала частью Бет Элохим? Чтобы начала посещать его службы и поделилась с ним и этой частью своей жизни?

Направляясь в кабинет Сарры и кивая по пути знакомым прихожанам, он подавил нарастающую волну беспокойства. Наоми была не единственной, кто был не до конца откровенен. Он пригласил Сарру на чашечку кофе, потому что хотел получить от нее совет насчет семинарского курса после инцидента в ЕОЦ.

Итан несколько раз проходил тренинг по деэскалации конфликтов в рамках обязанностей раввина. В прошлом он много общался с другими раввинами и лидерами иных конфессий о том, как реагировать на попытки разжигания ненависти и акты насилия. Но ничто не подготовило его к тому безумию и беспомощности, которые он испытал, когда во вторник вечером Наоми вышла из лекционного зала навстречу протестующим.

Само собой, он не отнесся к этому инциденту легкомысленно. Вероятно, им придется усилить охрану или перенести оставшиеся семинары в более защищенное место. Итан был обязан предвидеть нечто подобное, но он был так ослеплен собственным счастьем, опьянен мечтами о том, чего они с Наоми могут достичь вместе.

Исполнительный совет немного отступил, так как за последний месяц число посетителей синагоги неуклонно росло, но сможет ли рост расходов на семинары заставить их передумать? Убедить, что эти вложения перевешивают любую другую потенциальную выгоду для синагоги?

Он не знал, как заставить их увидеть все эти неявные преимущества. То, как публика вступилась за Наоми. То, как много людей вызвалось сопроводить ее до машины. В итоге она была окружена людьми, словно поп-звезда. Или то, как неделя за неделей ее уязвимость вызывала в них достаточно храбрости, чтобы они сами потянулись к общению.

Еженедельно к нему в кабинет приходило не менее пяти новых прихожан, и каждый из них говорил что-то вроде: «Я и подумать не мог, что храм может стать подходящим для меня местом, но если синагога настолько открыта, что позволяет проводить семинары подобной тематики, то, полагаю, я ошибался».

Но… как долго Итан будет позволять ей ставить себя в трудное положение? Она сказала, что зарегистрировалась под своим настоящим именем потому, что так меньше хлопот. Она заслуживала большего: возможности ходить без охраны, находиться в безопасности и знать, что ей рады.

Пока Наоми встречается с ним, ее будут пытаться заполучить не только те, кто уважает их отношения, но и те, кто против. Они будут требовать ее внимания и контакта.

«Когда ты становишься раввином, появляются определенные обязанности,– сказала ему Мира, когда он признался ей, что подал заявку в раввинат. – Будет тяжело, и, что бы ни говорили тебе люди, не верь. Контролировать время невозможно. Тебе всегда будет казаться, что ты мог бы сделать больше. Если ты подпишешься на это, твоя жизнь перестанет принадлежать только тебе. Твоей первостепенной обязанностью станут службы. Половину времени ты будешь посвящать людям, которые станут отвергать твою помощь, и это еще даже не самое сложное. Самое сложное в том, что ты не можешь просто взять и заставить своих близких смириться с жизнью, которую выбрал. Либо они заодно с тобой, либо тебе придется их отпустить».

Внутренности Итана скрутило. Тело отвергало даже малейшие мысли о потере Наоми. Но была одна истина, которую он не мог отрицать: как бы сильно он ни хотел, легкая жизнь – это не то, что он мог бы ей предложить.

Глава 30

Отклонение от плана было последней проблемой, которую Наоми обнаружила в их отношениях с Итаном, пока они следовали их собственному руководству по современному устройству интимной жизни. Сегодняшняя лекция будет предпоследней. Данный раздел посвящен тому, как говорить о совместном будущем, что, мягко говоря, было весьма кстати.

– Где ты хранишь специи?

Итан вызвался приготовить ей яичницу перед работой. Он даже успел с утра сходить в магазинчик за углом, пока она спала, но уже в двадцать минут седьмого стали раздаваться всевозможные стуки и проклятия, значившие, что эта задача оказалась труднее, чем он предполагал.

– У меня нет специй, – разнесся голос Наоми по коридору. Она пыталась сделать смоки-айс, но, поскольку в ванной было еще жарко и влажно после душа, тени то и дело скатывались с век.

Появившись в дверях, он проследил взглядом за каждым движением ее тела, когда она наклонялась через раковину, чтобы приблизиться к запотевшему зеркалу.

– У тебя нет соли?

Она вильнула задницей просто забавы ради, после чего он встал позади нее, положил руки на бедра, наклонился и поцеловал ее в шею, нежно и обезоруживающе.

– Хотя, может, где-то завалялся пакетик из доставки. – Она порылась в своей косметичке. Где, черт побери, ее подводка? – Если соль – часть твоего рецепта, почему ты не купил ее в магазине?