Информация и человек

11

Вообще, это явление – влияние фоновой информации на «степень успешности» действий – имеет множество проявлений. В частности, известно, что если человек просто начинает себя вести так, как будто у него всё получается, то через некоторое время его дела действительно начинают идти значительно лучше. То есть ощущения «удачливости» влияют на «удачливость» действий. Конечно, нельзя сказать, что как только притворишься счастливым, то счастье сразу же польётся на тебя как из рога изобилия. Но в стратегическом плане само поведение человека в значительной степени определяет и «степень везения». Как совершенно справедливо заметил Спиноза: «Если Вы хотите, чтобы жизнь улыбалась Вам, подарите ей сначала свое хорошее настроение». Это изречение можно продолжить словами поэта Древнего Рима Овидия: «А притворившись таким, скоро и станешь таков».

***

«Самым лучшим доказательством мудрости является непрерывное хорошее расположение духа», – указывал французский философ-гуманист М. Монтень. Получается, что умный человек должен заботиться о собственном хорошем настроении. Можно даже сказать, что хорошее настроение – это своего рода обязанность для человека. «Суровый нрав и грустное настроение – главные причины болезни», – утверждал Гиппократ. Можно также вспомнить, что одним из семи смертных грехов (грехов, которые не имеют прощения) является уныние.

***

Правда, само это понятие – «притворство» – имеет явно выраженную негативную окраску, но никак нельзя сказать, что это обязательно что-то плохое. Напротив, в ряде случаев через притворство человек может стать лучше. Вспомним слова Гамлета в сцене его разговора со своей матерью: «Взамен отсутствующего стыда / Усвойте выдуманную стыдливость. / Она привьётся. В маске доброты / Вы скоро сами пристраститесь к благу. / Повторность изменяет лик вещей». (Фактически, Гамлет здесь утверждает, что через обычное притворство можно измениться к лучшему.) А Овидий, которого мы цитировали чуть выше, обратил внимание на такой нюанс: «Часто прикидывающийся влюблённым влюбляется не на шутку и, начав с притворства, кончает серьёзно. Тем снисходительнее должны вы, женщины, относиться к разыгрывающим из себя влюблённых – прежний мнимый влюблённый превратится в настоящего».

И в этом явлении, вообще-то, нет ничего удивительного, ведь постоянно притворяясь «хорошим» (совершая «хорошие» поступки), человек тем самым сознательно помещает в зону видимости определённого рода ощущения, которые, ассоциативно связываясь с другими ощущениями, становятся легкодоступными. А совокупность ощущений, как мы знаем, определяет характер поступков. (Проще говоря, возникает соответствующая привычка.)

«Будьте внимательны к своим мыслям: они – начало поступков», – предупреждал древнекитайский философ Лао-Цзы. Впрочем, внимательным надо быть, очевидно, к тому, чтобы в сознании не зарождалось всякого рода «грязных» мыслей. А «хорошие» мысли должны возникать как можно чаще.

«Подлинным зеркалом нашего образа мыслей является наша жизнь», – утверждал М. Монтень. С некоторыми упрощениями можно сказать, что это высказывание выражает суть юнговской теории синхронизмов, согласно которой наше существование наполнено скрытого смысла, благодаря чему мы попадаем именно в те обстоятельства, которые наиболее полно соответствуют состоянию нашей психики.

Фактически, сейчас мы снова столкнулись с явлением запоминания-воспроизведения информации. Вероятно, что и процесс формирования-торможения любого условного рефлекса определяется формированием-разрушением (перераспределением) ассоциативных связей. Ведь при формировании условного рефлекса происходит именно то, о чём мы сейчас говорим: какое-то информационное воздействие, многократно повторяясь совместно с другим воздействием, приобретает многочисленные ассоциативные связи с ощущениями этого «другого» воздействия. И, попадая в зону видимости, оно, естественно, «вдёргивает» сюда же ощущения второго воздействия. А физиологическая реакция организма является, по существу, реакцией на эти ощущения.

Но если приобретение навыков (или привычки) это есть, фактически, запоминание определённой информации, то потеря навыков, по логике вещей, должна объясняться забыванием информации. В сущности говоря, так оно и есть. Как мы разбирали выше, если какая-то информация достаточно долго не появляется в зоне видимости, то ассоциативные связи перераспределяются, то есть составляющие эту информацию ощущения приобретают другие ассоциации. Соответственно, к этой информации теряется путь, и она становится труднодоступной. Конечно, она не сразу исчезает из памяти, просто постепенно исчезают ощущения, связанные с ней «в первую очередь», и для её воспроизведения надо проделать определённую творческую работу. Примерно такую, про которую мы говорили, когда разбирали пример про вспоминание номера телефона. Напомним, что в этом случае надо было перебирать все ассоциации, имеющие отношение к заданной «основе» (фону) и выискивать подходящие, «стыкующиеся» с этой «основой». Но ведь и в отношении физических действий происходит, по сути, то же самое. Действительно, если учесть, что физические действия это есть реакция на появившиеся в зоне видимости ощущения, то всё, что было сказано выше про забывание-вспоминание, в полной мере относится и к ним. То есть если долго не повторять привычных действий, то ощущения, реакцией на которые они являются, не сразу «вдёргиваются» в зону видимости, а после их «поиска», то есть перебора ощущений и «построения» из них нужной информации. Иначе говоря, нужная структура ощущений в данном случае, как и при вспоминании любой другой информации, «строится», подвергаясь определённым проверкам, и этот процесс, естественно, занимает дополнительное время.

Очень ярко это заметно в спорте. Известно, что для высокого мастерства в любом виде спорта заметны даже кратковременные перерывы. Достаточно небольшого перерыва в занятиях (обычно 5-7 дней), чтобы было заметно некоторое понижение мастерства: появление неуверенности в движениях, понижение достигнутого уровня в развитии двигательных качеств. Как утверждают физиологи, объясняется это тем, что происходит «угасание» условно-рефлекторных связей. Точно такое же явление существует и в других видах деятельности, например, в тренировках музыканта. Как говорил Бетховен: «Если я не играю один день – это замечаю я, если я не играю два дня – это замечает моя семья, если я не играю три дня – это замечает публика».

***

Когда мы говорили о таком явлении как осознание (в главе «О некоторых нюансах противоречивости сознания»), то отмечали, что это такое состояние, когда при любом варианте развития событий коэффициент неожиданности должен быть равен нулю. А это и означает, что все нужные для какого-либо действия ощущения должны быть связаны между собой «в первую очередь». В таком состоянии не требуется «строить» нужную информацию из ощущений, не противоречащих «основе» (как в примере про вспоминание номера телефона), эта информация сама «в готовом виде» вдёргивается в зону видимости и «стыкуется» с фоном («основой»). Точно так же обстоит дело, когда речь идёт о подсознании. (Это явление мы рассматривали в главе «Сознание, подсознание и что-то ещё».) Здесь, фактически, тоже имеет место случай, когда информация вдёргивается в зону видимости без всяких усилий, так как при любом фоне всегда находятся ощущения, которые связаны с ней «в первую очередь».

***

Но возникающие в сознании ощущения порождаются не только имеющимися на данный момент мыслями, но и физическими действиями. Напрашивается естественный вопрос: если физические действия порождают ощущения и, как следствие, через ассоциации меняют содержимое фоновой информации в зоне видимости, то они, наверное, оказывают влияние и на сам ход мыслей? В какой-то степени так оно и есть. Об этом писал, в частности, Плиний Младший (общественный деятель и писатель I века до н. э.): «Изобразить нельзя, как одушевляют действие ума телодвижения». Нечто подобное отмечал Блез Паскаль: «Ходьба воодушевляет и вдохновляет мои мысли. Оставаясь в покое, я почти не могу думать; необходимо, чтобы моё тело находилось в движении, тогда ум тоже начнёт двигаться».

То есть физические движения «воодушевляют» и «вдохновляют» мысли. Но этим их роль и ограничивается. Физические действия подчинены деятельности сознания, а не наоборот, и с их помощью управлять процессом мышления невозможно. Хотя, безусловно, их влияние на мышление отрицать нельзя, ведь они «поставляют» сознанию множество фоновых ощущений, которые могут порождать различные ассоциации.

***

Вообще, влияние ощущений, получаемых от физических движений, на процесс мышления значительно более сложно, чем мы только что отметили, и состоит одновременно из многих составляющих. В этом процессе, в частности, значительную роль играет факт расширения зоны видимости посредством получения ощущений от внешних воздействий. Этот вопрос мы рассматривали в главе «Фигура, фон и зона видимости». То есть для «нормальной» обработки информации человеку необходимо получать внешние воздействия (мы назвали их «первичным фоном»). Не какую-то определённую структуру ощущений, а просто внешние воздействия. Конечно, и сама структура получаемых внешних воздействий может повлиять на ход мыслей. Можно, например, расслабиться и улыбнуться. От этого, как утверждают психологи, через короткий промежуток времени повысится настроение (то есть в данном случае изменяется фон под влиянием внешних для сознания воздействий – сигналов мышц лица, «обеспечивающих» улыбку). Но подобными методами вряд ли можно сколько-нибудь серьёзно управлять мыслями. То есть в целом, как отмечал, в частности, Вольтер, «не дело создано для мысли, а мысль для дела».

***