Время милосердия

Джейк вывел на большой экран цветные фотографии Тейлора и Сары Смоллвудов и их троих детей и рассказал, какая это была сплоченная семья. Дальше пошли фотографии места аварии, изуродованного автомобиля, товарного состава. На следующий день после происшествия сотрудник полиции штата сфотографировал светофор на переезде. Джейк показал присяжным его снимки, и несколько человек недоверчиво покачали головами – сигнальная система находилась в непригодном состоянии.

Затем Джейк слегка затронул вопрос будущего вердикта на крупную сумму и повел разговор о деньгах. Объяснил, что, как это ни печально, в случаях со смертельным исходом деньги являются единственной мерой ущерба. В других случаях ответчиков можно заставить возместить ущерб какими-то действиями, но не здесь. Компенсацией наследникам Смоллвудов может послужить только вердикт о денежной выплате.

Гарри Рекс, первый и последний раз в своей карьере исполнявший роль адвоката страховой компании, произнес свою вступительную речь, начав с драматического показа большой цветной фотографии четырнадцатого вагона, в который врезались Смоллвуды. Его длина равнялась 40 футам, высота – 15, и, как все железнодорожные вагоны, он был обклеен светоотражающими полосками, которые в свете фар становятся ярко-желтыми и видны даже на расстоянии 300 ярдов. Никто не знал, что заметил и чего не заметил Тейлор Смоллвуд в последнюю роковую секунду, но то, что он должен был увидеть, не вызывало сомнений.

Гарри Рекс хорошо играл роль адвоката ответчиков, разумно сомневающегося в позиции истца, и присяжные слушали его внимательно.

Первым свидетелем был Хэнк Грейсон, сыгранный помощником Мюррея Сайлерберга Нейтом Фитерсом. Восемь месяцев назад Грейсон показал под присягой в кабинете Джейка, что в момент аварии находился в сотне ярдов позади Смоллвудов. Долю секунды он не осознавал, что случилось, и к моменту начала торможения едва не ударился в их машину, взлетевшую в воздух и развернувшуюся на 180 градусов. Поезд продолжил движение. Главное, красный сигнал светофора так и не включился.

Джейк всегда волновался из-за Грейсона. Он верил в его честность – ложь не принесла бы ему ничего, но он был робким, часто отводил взгляд, да еще говорил писклявым голосом. В общем, не вызывал безусловного доверия. К тому же в ночь трагедии он был нетрезв.

Гарри Рекс уцепился за это при перекрестном допросе. Грейсон упорно твердил, что выпил всего три бутылочки пива в придорожном заведении, был трезв, отлично осознавал то, что видит, разговаривал после аварии с несколькими полицейскими, и ни один из них не спросил про алкоголь.

На репетиции процесса Нейт Фитерс, консультант по коллегиям присяжных, был гораздо более убедительным свидетелем, чем настоящий Грейсон.

Следующим свидетелем стал эксперт по железнодорожным переездам, изображаемый самим Сайлербергом, располагавшим заключением настоящего эксперта и хорошо знавшим его показания. Используя увеличенные фотографии, Джейк доказал с внушительным количеством подробностей, что компания «Сентрал и Саутерн» вконец запустила переезд. Линзы светофора были под толстым слоем пыли, некоторые даже разбиты. Один столб покосился, краска всюду облезла. На перекрестном допросе Гарри Рекс попытался кое-что оспорить, но не преуспел.

Люсьен пока помалкивал и, похоже, подремывал, совсем как настоящий судья.

Настала очередь другого железнодорожного эксперта, которого изображала Порсия Лэнг. Она рассказала присяжным о различных системах предупреждения, применяемых на переездах. Та, какую использовала «Сентрал и Саутерн», была безнадежно устаревшей разработкой сорокалетней давности. Порсия подробно описала ее недостатки.

В десять часов «судья» Люсьен встрепенулся и объявил перерыв. Присяжным предложили кофе и пончики. После перерыва Люсьен разрешил Джейку продолжить. Адвокат вызвал доктора Роберта Самсона, университетского профессора экономики в исполнении Стэна Эткеведжа – того тянуло на гольф, но Джейк заставил его участвовать в представлении. Он объяснил, что если Стэн хочет возврата кредита, то обязан всячески способствовать успеху заемщиков. Стэн очень хотел возврата кредита. Ведь настоящий доктор Самсон брал за свое выступление на суде 15 тысяч долларов.

Его показания были скучными, перенасыщенными цифрами. Сводились они к тому, что, проработав еще тридцать лет, Тейлор и Сара Смоллвуды заработали бы 2,2 миллиона долларов. На перекрестном допросе Гарри Рекс выиграл несколько очков, напомнив, что Сара всегда трудилась неполный рабочий день, а Тейлор часто увольнялся.

Место свидетеля снова занял Нейт Фитерс, на сей раз в роли сотрудника полиции штата, расследовавшего аварию. После него опять выступила Порсия – теперь в роли врача, зафиксировавшего гибель семьи.

На этом Джейк решил завершить вызов свидетелей со стороны истцов. На процесс он собирался пригласить двух близких родственников, представлявших семью и способных вызвать жалость, но от лже-жюри ждать жалости было трудно.

К полудню Люсьен притомился на судейском месте и сказал, что проголодался. Джейк объявил обеденный перерыв и повел всех подопечных на противоположную сторону площади, в кафе, где Делл накрыла длинный стол с сэндвичами и холодным чаем. Джейк просил своих присяжных не обсуждать дело до заседания, но сами они – Гарри Рекс, Сайлерберг и он – не смогли удержаться и, сидя на своем конце стола, азартно спорили о прозвучавших показаниях и о реакции жюри. Сайлерберг остался доволен выступлением Джейка. Он внимательно следил за всеми присяжными и заключил, что они на стороне адвоката. Однако его беспокоила незамысловатость позиции ответчиков. Как опытный водитель умудрился не заметить идущий состав, обклеенный светоотражателями? Сейчас их спору не было видно конца, а лже-присяжные тем временем беспечно болтали, довольные бесплатным обедом.

«Его честь» отправился на ланч домой и вернулся в приподнятом настроении – не иначе, угостил себя парочкой коктейлей. Он призвал болтунов к порядку, вследствие чего в 13.30 судебный процесс возобновился.

Выступая от имени ответчиков, Гарри Рекс вызвал машиниста поезда. Исполнявшая его роль Порсия зачитала показания, данные под присягой восемь месяцев назад. Машинист имел двадцатилетний опыт работы в «Сентрал и Саутерн» и ни разу до этого не попадал в аварии. Одной из важнейших задач его ремесла был контроль сигналов светофора при пересечении локомотивом переезда. В ту ночь красные мигающие огни работали исправно, он нисколько в этом не сомневался. Нет, он не заметил приближавшегося по шоссе автомобиля. Он почувствовал толчок, понял, что что-то произошло, остановил поезд, подал назад, увидел разбитую машину и отогнал состав, чтобы спасательные команды могли подъехать с обеих сторон.

На перекрестном допросе Джейк опять воспользовался большими цветными снимками злополучного светофора и спросил «машиниста», ожидает ли он, что присяжные поверят в его «безупречную работу».

Гарри Рекс вызвал эксперта (опять Мюррея Сайлерберга), не только осмотревшего переезд, но и протестировавшего все его системы через несколько дней после аварии. Все работало отлично, чего и следовало ожидать. Даже устаревшая система безопасности вполне могла функционировать. Эксперт показал жюри видеозапись с разъяснением электросхемы, в которой все было на своих местах. Он не спорил, что светофор и столбы требовали ремонта и, возможно, замены, однако их почтенный возраст не равносилен поломке. На другом видео был запечатлен тот же самый переезд в темноте, при прохождении аналогичного состава. Присяжных почти ослепили сияющие отражатели на вагонах.