Джейк достал бутылку пива. Некоторое время они пили молча, слушая стрекот кузнечиков. Вскоре Джейк произнес:
– Ты хотел о чем-то поговорить.
– Да. Вчера ко мне заезжал Рубен.
– Судья Этли?
– Сколько местных Рубенов ты знаешь?
– Почему ты всегда преисполнен сарказма?
– Практика.
– А я знаю еще одного Рубена – Уинслоу. Это прихожанин нашей церкви, ты с ним не знаком.
– Так кто у нас преисполнен сарказма?
– Самооборона.
– Мы с Рубеном – давние знакомые. Мы не во всем соглашаемся, однако общаемся.
Было бы невозможно найти в Клэнтоне адвоката, судью, выборного чиновника, у которого не возникло бы разногласий с Люсьеном Уилбэнксом.
– Что его беспокоит?
– Ты. Рубен мнит себя пастырем всех юридических ситуаций в городе и исподволь старается быть в курсе происходящего. В суде происходит мало такого, о чем бы он не знал. О деле Гэмбла он знал почти столько же, сколько я – сидевший в зале суда.
– Не сомневаюсь.
– Как и меня, Рубена не удивил раскол жюри. Парня могут судить хоть десять раз, все равно не будет ни осуждения, ни оправдания. Ты мастерски провел защиту, Джейк. Наблюдая за тобой, я испытывал гордость.
– Спасибо. – Джейк был тронут: Люсьен скупился на комплименты, если он что обычно и расточал, так это критику.
– Действительно странное дело. Невозможно ни вынести приговор, ни оправдать. Уверен, они попробуют снова.
– Десятого декабря, в Смитфилде или Темпле.
– А пока невиновный мальчишка киснет в тюрьме!