Блин, я и так зашиваюсь, а из меня вообще какого-то идола хотят смастерить.
— Спасибо за доверие, Абэ-сэнсей, но я воздержусь. Хотя бы на полгода. Мне сначала надо с этим закончить, и так всякого навалилось.
— Понимаю. Но просто помни — в любой момент я с удовольствием включу тебя в школьную команду.
Кстати, про год.
— Вы не помните, бухгалтерия еще работает? Хочу насчет оплаты уточнить.
— Должны. Обычно они до четырех.
— Домо аригато, постараюсь успеть.
В бухгалтерии меня не ждали, но бумаги нашли быстро. Показали, что за этот год все платежи сделаны, пообещали буквально за пару дней подготовить контракт на следующий год. Уточнил до последней йены, сколько с меня потребуется, включая учебники, лабораторные реактивы и все остальное. Отдельной статьей идут экзаменационные сборы, оплата разных тестов и оформление разных справок. Хорошо еще, что форму оплачиваю сам, а за проезд мне не актуально, ножками хожу. Точнее — бегаю.
Значит, в понедельник нужно будет притащить девятьсот семь тысяч четыреста пять йен. Как раз отложенный миллион и пригодится. Можно платить по частям, но какой смысл рубить кошке хвост кусками? Еще оставшуюся половину миллиона мы проедим с опекуном, не особо шикуя.
Да, наличные принимают, хотя сначала и удивились. Обычно из банка заверенный чек приносят или вообще выписку о переводе на счет школы. Извинился, что с банком пока только-только разбираемся, поэтому достанем накопленное из под подушки. Благосклонно покивали: правильный парень, ради учебы готов кубышкой пожертвовать.
Все, теперь домой. Отдыхать, мониторить текущую ситуацию на выбранных точках и готовиться к вечерним развлечениям. Я собираюсь навестить наших китайских товарищей, которые не всем и каждому оказались товарищами. И кто их заставлял новомодной наркотой без разрешения на чужой территории торговать? Это же Нихон, тут традиции. Тут такого волюнтаризма не одобряют.
По дороге в порту катил ярко-красный квадратный микроавтобус с логотипом почтового отделения на боку. Аккуратно завернув с дороги, протиснулся между бетонных столбов и двинулся по пирсу, направившись к предпоследней яхте с белыми высокими бортами. Не доезжая до спущенных сходен, автобус остановился и на улицу выбрался пожилой японец в черном костюме, фуражке и с блестящим бэйджиком над левым карманом. Покрутив в руках широкую пластиковую подставку с закрепленными бумагами, повернулся к подошедшему охраннику:
— Это «Кин-Со»? У меня три посылки для господина Чжа Хона.
— Посылки, в одиннадцать вечера?
— У нас круглосуточная доставка. И вот отметка, что это срочно. Мы просим прощения, что не успели привезти еще час назад, очень много работы, не успеваем.
Поклонившись, почтальон пошел к задним дверям, распахнул их и помахал охраннику:
— Давайте сюда. Я сейчас тележку достану, сможем подвезти до входа на корабль.
— Это яхта.
— Хорошо, на яхту. Только одному не поднять, там что-то тяжелое. Мы вдвоем грузили и еще один страховал, чтобы не упало. Не хочу, чтобы разбилось. Может, внутри что-то хрупкое.
Обернувшись, китаец гортанно позвал напарника. Наверное, в самом деле хозяин какие-нибудь вазы заказал. В последнее время он покупает много антиквариата. Как дела пошли в гору, так сразу и начал обставлять каюту дорогими вещами.