Повернувшись, зашарил глазами. Никого. И снаружи тихо. Но в глазах уже плыло, губы начали неметь и неожиданно трудно стало дышать. Рванув в злобе непонятную штуку, китаец на подгибающихся ногах побежал к дивану. Там сбоку на столике в кобуре лежит пистолет. Вот только добраться не успел, ноги подломились и он упал рядом. Когда все же дотянулся, то руку шутя отбил в сторону японец в черной униформе. Чужак обогнул столик, приподнял жертву за голову и взялся руками за подбородок и затылок. Резко дернул и Чжа Хон умер, так и не успев позвать на помощь.
Стою, разглядываю каюту. Да, это не помещения для охраны или экипажа. Это логово босса. Дорогие кожаные диваны, кресла. Куча инкрустированных золотом столиков вокруг. И позолоты вообще много — все дорого-богато. На полу ковры, на стенах какие-то абстрактные картины. Наверняка кучу денег стоят. Но мне это не так интересно. В углу сейф с приоткрытой дверцей. Фантастика — хозяин даже не озаботился ее захлопнуть. Или — доставал широкий перламутровый ящик с кучей никелированных предметов и просто не стал трогать. Типа — все равно потом снова открывать. И от кого прятать содержимое, все свои.
Во всем этом благолепии выделялось инородное тело. Инородное тело в черном костюме и без ботинок лежало на полу, с левой стороны. Судя по роже — японец. Правда рожа изрядно побитая, с заклеенным скотчем ртом. И сама тушка хорошенько обмотана. Но вроде живой, косит из-под заплывших век. Взяв один из разложенных скальпелей, подхожу поближе и подношу палец в перчатке ко рту: не шуми. Понял, моргнул.
Присаживаюсь рядом, рывком освобождаю рот.
— Ты кто, чудо?
— Масаюки Хасэгава.
— В больницу надо везти или потерпишь?
Ворочается, сипит:
— Мизинцы варвары сломали и дышать тяжело. Но потерплю.
Я пытаюсь сообразить, где эту рожу видел. Хотя тогда она выглядела куда как лучше. Вспоминаю — мелькал внизу небоскреба, где оябун квартирует. Стоял с парой таких же крепких мальчиков, ход охранял.
— Сятей или кобун? — Замирает. Мда, трудно мне с ним будет. Примериваюсь и скальпелем аккуратно разрезаю скотч, освобождая пленника. — Не шали, я тебе не враг. Мне еще тут чуть-чуть поработать надо, потом позвоню Симидзу-сама и передам тебя ему с рук на руки.
— Вы знаете сятэйгасира‑хоса?
— Знаю. Он меня представлял господину Гото.
Аккуратно усаживаю избитого, прислонив к дивану, даю в руки открытую бутылку с минералкой. Сам добываю из матерчатой сумки пластиковый баул, который заранее приготовил для мародерки. У меня их шесть. И в каждый влезет много разного полезного. Картины и объемное барахло меня мало интересуют. А вот от ювелирки и наличных не откажусь. Оружие здесь брошу, стволы в Токио потом достать через борекудан вряд ли проблемой будет. Эти же наверняка по разным картотекам уже засветились.
Перебираюсь к сейфу и начинаю выгребать содержимое. Разного рода бумаги, коробки и два увесистых мешка с белым порошком. Заберу, будет подарком оябуну. Плюс на нижней полке ровные ряды толстых денежных пачек. Пока ковыряюсь, бывший пленник вроде чуть приходит в себя.
— Я видел, что охрана приносила еще что-то в дальний угол.
— Ага, спасибо… Скажи лучше, как ты в эту кучу дерьма вляпался?
— Китайцы у одного из наших старый меч украли. Я заметил рядом с портом, как они его друг другу показывали. Хотел отобрать, но с тремя сразу не справился. Оглушили сзади по голове, потом в гараже допрашивали. И затем уже сюда привезли.
— Меч-то ценный? Старинный?
— Вряд ли. Но — семейная реликвия, от прадеда остался.