После ужина мне приготовили главное блюдо.
Приватный разговор с отцом в его кабинете.
Глава 18
Дед с напускным кряхтеньем уселся в отцовское кресло. Я занял свободный стул. Андрей Илларионович встал у окна с тумблером в руке. Последним на нашу сходку явился Артур Серебров. Постучал в дверь, извинился за опоздание, да так и остался стоять, словно из уважения к своему нанимателю.
Я взял с подноса на столе чашку кофе и вернулся на прежнее место.
Назревало что-то серьёзное.
— Ты, безусловно, хотел бы отдохнуть, — начал издалека отец, — но есть вещи, обсуждение которых не терпит отлагательств.
Жду продолжения.
— Как тебе должно быть известно, обряд инициации проводил Аластер Кроун, — начал отец, приложившись к тумблеру. — Я не назову его другом нашей семьи, но есть… точнее, были… связи, позволяющие вести с ним дела. На определённых условиях. Аластер входил в состав Монолита. Это не клан в классическом понимании. Скорее, тайное общество, костяк которого составляют менталисты. И манипуляторы, чего греха таить. Потомки трёх учеников Основателя.
Долгая пауза.
— Мы знаем о Монолите крайне мало, — продолжил отец, переглянувшись с Серебровым. — Я не сотрудничал с ними напрямую. Кроун оказал мне услугу по старой памяти. Теперь он мёртв. Официальная версия — неконтролируемый выброс энергии. Я хотел бы услышать правду от тебя.
Начинается.
Говорить правду нельзя. Я убил Кроуна, поскольку тот догадался о моём происхождении. Понял, что я — эмиссар из альтернативного мира.
— Правда в том… что я не знаю, как умер Кроун. Сам обряд я не запомнил. Только его начало и конец.
— Опиши финальную часть, — попросил дед.
Илларион Данилович — вот кто вызывает серьёзные опасения. Патриарх рода не кажется таким уж дряхлым. Скорее — высушенным. Я вижу несомненное сходство Иллариона Корсакова со своими сыновьями, но при этом… от деда так и веяло тенями былого величия. Память предшественника подсказала, что ископаемый предок ещё четверть века назад вышел на уровень магистра. Подобно отцу, он отслужил во дворце императора, предотвратил несколько заговоров и покушений, успел пообщаться с сильнейшими магами страны. И он был гораздо жёстче своего сына. На меня смотрели глаза, повидавшие на своём веку такое, что не каждому снилось в самых жутких кошмарах. А ещё дед собаку съел на придворных интригах. Патриах хорошо чувствует ложь. И умеет задавать правильные вопросы.
— Я на Старой Арене, — делаю вид, что упорно вспоминаю каждую деталь. Говорю без спешки. — Магические светильники погасли. Кроун в траве, лицом вниз. У моих ног валяется определитель.
— Хорошо, — кивнул дед. — Кроун дал тебе артефакт?
— Я не помню.
— Что было на определителе? — напирал дед.