Они бросились вперед, придерживая шапочку с двух сторон. Усатая морда подалась вверх, подхватив друзей вместе с головным убором. Котожрица сорвалась и скользнула по лопаткам Пушистого бога куда-то вниз. Альфа схватился было за ухо, но его стряхнули и прижали лапой.
— Полегче, полегче, — просипел он. — Только без когтей!
— Шапка на нем?! — тоненько прокричала жрица из глубоких тылов божества.
— Да!
— Отлично!
— Не совсем! Он меня поймал!
— Облизывает?! — тревожно уточнила жрица.
— Пока нет!
— Тогда все в порядке! Главное не шевелись, и он потеряет к тебе интерес! Наверное!
— Что, наверное?!
— Пятьдесят на пятьдесят!
— Какого безобразия ты орешь оттуда?! Иди сюда и помоги мне выбраться!
— Тихо! Я пытаюсь повязать ему ленточку на хвост!
«По-моему это уже слишком», — хотел крикнуть Альфа, но тут Архикот разбушевался не на шутку. А именно: упал на бок, выгнувшись трёхцветной радугой, и явил всей площади голое египетское пузо. При этом он раскидал лапами коробочные обелиски, обрушил полевой алтарь и… конечно же, снова уронил шапочку.
Когда появилась жрица, Альфа сидел на ковре, привалившись спиной к теплому пузу, и курил палочку благовоний. Служительница устало присела рядом, обхватив коленки.
— Я не повязала ленточку, — сообщила она безнадежным тоном. — Он постоянно метет хвостом.
— Лапа, просто отстань от него, — посоветовал Альфа, выдыхая ароматный дым. — Все равно половина паствы уже разбежалась. Вторая половина спит. Кое-кто воспроизводится. Не думаю, что сейчас они настроены на проповедь.
Котожрица робко приняла предложенные благовония и коротко затянулась.
— Ох, и крепко, клянусь полосками, — закашлялась служительница. — Понимаешь, Альфа… Иногда мне кажется… Кажется…
— Ну?