Длань Одиночества

22
18
20
22
24
26
28
30

Аркасу стало стыдно, что нежный образ оказался крепче. Он закряхтел, отковыривая от штанин вязкую грязь осколком леденца.

— Мы с Все посоветовались и решили, что тебе нужен отдых, — продолжала Котожрица. — А это место… Оно подходит. Пришлось ненадолго выйти на Путь, чтобы добраться сюда. Он кишит негативом. Чудовища едва не растерзали нас, но Все был просто неудержим. Видел бы ты, как он орудует своим копьем.

Ну и дела, — подумал Аркас. Возможно, парень не так уж и плох. Просто совершил ошибку. Он коснулся бескровной раны на плече. Все мы допускаем ошибки.

— Я обязательно поблагодарю его, — сказал он вслух. — А откуда ты знаешь об этом мире? Солнышко сказало, что хорошо прячет ее.

— Мы с этой милой девочкой давние друзья, — хохотнуло то.

Котожрица густо покраснела.

— Это правда, — вымолвила она, дергая ухом. — Понимаешь, я ведь не в последнюю очередь образ сексуальный.

— Еще какой.

— Не сейчас! — Котожрица смахнула лучи, которые гладили ее плечи и бедра.

— Удаляюсь, удаляюсь. Но я еще вернусь, моя конфетка.

Никас покосился на рыцаря.

— Мы можем уйти отсюда прямо сейчас, — предложил он. — Не стоит страдать из-за меня.

— Страдать? — переспросила Котожрица с непонятной интонацией. — Нет. Не совсем. Мы останемся. Тебе объективно необходим отдых. И я тебе его обеспечу, потому что ты и Крепость Воли — наши главные ресурсы. Я, как рыцарь Многомирья, вытерплю все что угодно, ради тебя.

Пока Никас растерянно молчал, она принялась лупить майкой панцирь пунцового краба, который выплыл из реки погреться. Его панцирь был, судя по всему, мягким и чувствительным, потому что краб стонал и сладострастно повизгивал, когда его хлестали. Вместо клешней у него были изящные кисти с длинными пальцами, которыми он возбужденно шевелил и тер стебельки глаз.

— О-о-о! А-а-х! Да-а-а! Еще!

Котожрица, утерев с лица сливки, высоко задрала рясу, сняла ее через голову и выбросила на берег. Потом нагнулась, не сгибая колен, и продолжила бичевать краба. Это было зрелище, от которого сильно скакнуло давление сексуальности на десятки метров в округе. Аркас буквально ощутил его, как поцелуй между лопаток. Помимо того, что Котожрица была прекрасно сложена и не носила нижнего белья, она имела несколько изюминок, которые отличали ее от обычных идолов сексуальности. Например, маленький, но соблазнительный животик, родинку в виде кошачьей лапы на правой ягодице и, конечно, уши. Господи, подумал Аркас, ты слишком стар для всего этого.

— Думаю, я немного сбила грязь, — рыцарь любви, повернулась к Никасу.

Она показала майку, высоко задрав ее на вытянутых руках.

— Спасибо, — сказал Никас.

Он держался невозмутимо. Стараясь не поскользнуться, натягивал штаны. Журналист, еще не переживший достаточно встречу с Максиме, был поразительно целомудрен. Несколько раз он все-таки погружался в сливки, сражаясь с какими-то вздыхающими угрями. Угри оставляли на его теле синяки плотными розовыми губами.