Длань Одиночества

— Скажи мне, — произносит Пророк, — если б твоя смерть возродила их всех, ты принесла бы эту жертву? Заклала себя ради остальных?

— Да! — почти с облегчением кричит Котожрица, начиная плакать. — Да! Да! Пожалуйста! Если ты можешь это сделать, сделай! Убей меня, но верни их! Только не обманывай. Пожалуйста. Не обманывай.

Челюсти адского пса смыкаются. Котожрица с удивлением слышит звук, с которым раскалывается ее череп. Но с еще большим удивлением… Недоверием. Смотрит Максиме. Вокруг нее гаснет пламя, а на его месте появляются погибшие. Альфа, Аппендикс, Темная Ирония, Любовь, Надежда и многие, многие другие.

Котожрица улыбается, глядя на котенка, лижущего лапу.

Максиме кивает и отходит назад.

Темнота.

Но это лишь видения. Никто не возвращается. Котожрица, Все, и растущая колонна сущностей, проходят мир за миром, оставляя после себя безнадежность и упадок. Словно они сами… Негатив.

— Мы надеялись, что придя сюда, нам больше не придется видеть все это. Что этот мир будет последним, в который войдет Негатив. Мы клялись себе в этом, каждый раз.

Котожрица говорила это и голос ее дрожал. От гнева.

— Пустите нас на стены! Или мы будем сражаться перед ними! Но дальше мы не пойдем. Мы больше не бросим никого! Никого!

Она кричала, капая вновь накатившими слезами.

— Никого! И пусть она знает это!

Воины позитива смотрели то на пришельцев, то на свою повелительницу. Их глаза ярко сияли. Это праведная ярость кипела в них. Рассказ Котожрицы задевал их сущность. Их идеалы. Один из них ударил в щит кулаком. Ему вторил еще один. Потом еще. Через некоторое время весь участок стены гремел металлом о металл. Неунывающий скалился, его пальцы сдавливали рукоять меча. Казалось, что он хочет отправиться в бой прямо сейчас.

— Я ждала, когда вы придете ко мне, все время, с момента восстания Максиме, — сказала Воля, смахивая слезу Котожрицы одним из тоненьких механощупалец. — Я с радостью приветствую вас в моей Крепости. Любой, кто хочет защищать Многомирье от негатива, достоин этой стены.

Лицо Котожрицы немного прояснилось. Она громко ахнула и обняла Волю за бедра, прижавшись щекой к отполированному животу. Неунывающий преданно посмотрел на свою повелительницу и потрепал Все по плечу.

— Вы теперь в гарнизоне, — объявил он. — И попадаете под мое командование. И мою ответственность.

— Ура-а-а-а! — закричали солдаты позитива. — Стальная! Стальная! Стальная!

— Так что же, миледи, как мы пустим их внутрь? Лифт слишком мал.

— Действительно, — отозвалась Воля. — У меня есть один старый способ. Не знаю, сработает ли он сейчас. Котожрица, вы должны передать своим друзьям, чтобы они начали двигаться вдоль стены с правой стороны.

Рыцарь-защитник торопливо кивнула, и побежал к лежащей химере. Та уже успела захрапеть и цветы на ее шкуре закрылись в бутоны.