Длань Одиночества

22
18
20
22
24
26
28
30

— Много и с удовольствием.

Отсюда человек видел асфальтовую дорогу, перекрытую железными ежами и колючей проволокой. Судя по всему, дорогу эту яростно обороняли. Она вся была усеяна изломанными телами. Усыпана гильзами. Изрыта пулями и снарядами. Полита кровью. Она вела к чему-то критически важному. Защитники буквально вгрызались в горло врагу. Они лежали по два, по три человека на одном теле в песочной униформе. Как холмик муравьев, одолевший ценой всего, что было, одного огненно-рыжего захватчика.

За спиной Никаса что-то затрещало, словно панцирь чистого льда, расколотый силой реки. Он вздрогнул и обернулся. В хвосте колонны реальность потрескалась и начала проваливаться внутрь себя. Из неровной бреши вытянулась огромная чугунная глыба. Никас не сразу понял, что это рука. Он, потеряв способность двигаться, смотрел, как появляется бугристая оплавившаяся голова, как широкие плечи выдавливают осколки реальности. И покрытое ранами тело, вползает в этот мир, волоча за собой обломки колоколов.

А потом оно уставилось на Никаса, приподняв морду-печь, превратившуюся в месиво с одним единственным отверстием, из которого глядели огненные черепа.

Ты! — грохнуло оно. — Ты не уйдешь!

— Лучше беги, — предупредило ухо.

— Γαμημένο κορόιδο! — выразился Никас.

Он рванул с места так, что почти сразу запнулся о валяющийся на дороге бампер. Подскочил и понесся дальше, мимо схлестнувшихся людей, мимо гранатных разрывов, в его грудь били и падали спящие в воздухе пули, под ногами коротко поскрипывал мусор. Никас перемахнул через колючую проволоку, не почувствовав ее, благодаря костюму, оглянулся, и побежал уже как обезумевшее от страха животное. Животное, спасающееся от лесного пожара.

Потому что за ним, сметая, плюща, разрывая все на своем пути, ползло гигантское чугунное нечто. Оно локтями разрушало дома, стоящие по обочинам дороги, грудью превращало автомобили в лепешку. Изуродованными клешнями перетирало людей в кашу.

ЛПВВ проиграло?

Никас снова запнулся, пролетел по инерции вперед и неаккуратно упал на выставленные вперед локти. Чертыхнулся, быстро перевернулся на спину. Над ним нависал ненавидящий глаз. Падала вниз клешня. Аркас закричал и перекатился в сторону. Ударная волна подбросила его.

— Цинизм, сука, где ты прячешься?! — Никас свернул с дороги и побежал между домами, пересекая дворики с порхающими посреди перестрелки курами, мертвыми козами и прострелянным бельем, сушащимся на грязных бечевках. — Ты мне нужен!

Паразит не ответил.

— Он спит, — сказало ухо. — Копит силы. Помни, Геноцид не главная твоя проблема.

— Ах! — Никас едва увернулся от водопада кирпичей, которыми раньше был дом позади него. — Ну да! Я и забыл!

Так, ладно, — лихорадочно думал он. — Я творец. Я должен что-то такое сотворить, чтобы появился шанс не попасть к нему в лапы. Он утащит меня в какую-нибудь адскую дыру, и я никогда не доберусь до Максиме. Что, что придумать?

Он попытался снова вообразить крылья, но те не хотели вырастать. Не хватало сосредоточенности. Слишком сильным было влияние негатива позади, чтоб оторваться от земли.

Ладно, Аркас. Ладно. Что еще? Нужно что-то маневренное и быстрое. Что-то вроде кроссового мотоцикла. Ты ездил на нем всего пару раз в Европе, но это не так уж и сложно: улепетывать от разрушителя миров по узким, почти непроходимым улочкам. Помнишь, как шок подорвал Самооценку и у тебя был очень простой выбор из двух вариантов? Ну, вот сейчас, то же самое.

Мотоцикл выглядел странно.

Очень.