На самом деле мне кусок в горло не лез при виде изможденных и, как я была уверена, постоянно недоедающих детей. Как я могла есть копченую лососину или куриный суп, когда рядом со мной находятся голодные Послушники?
– Ай, да брось ты свои сантименты, Женя! – фамильярно перешла на «ты» хозяйка дома. – Не обращай на них внимания, милая. Поверь, они счастливы здесь. Им необычайно повезло. А вот другим детям повезло гораздо меньше. Вот к примеру…
Бельская сделала знак рукой, и надзирательница подала ей планшет, который держала в руке. Анна Станиславовна поводила пальчиком по экрану планшета и, близоруко сощурившись, начала что-то читать. Затем воскликнула:
– Ага! Вот, нашла!
Бельская удовлетворенно поерзала на стуле и серьезно посмотрела на меня:
– Госпожа Свенсон, – покровительственный и развязно-снисходительный тон голоса «барыни» сменился на сухой и официальный, – вы ведь гостили несколько дней в семье Гольских, не так ли?
– Да.
– А знаете ли вы, уважаемая, что их сын Послушник?
– Да, знаю.
– Это хорошо, что вы об этом осведомлены, – почти счастливо заметила Бельская. – И сыну ваших знакомых не так повезло в жизни, как этим очаровательным детишкам. Когда Игорю Гольскому исполнилось десять лет, он начал работать в супермаркете уборщиком в секции продовольственных товаров для Низших. (Моя память сразу же выбросила картинку первого этажа Универмага, закрытого непроницаемыми щитами). Так вот… Частенько, после закрытия магазина Низшие и Лишние приходят туда и копаются в баках, в которые сбрасываются просроченные продукты, отходы и помои. Эти грязные свиньи разворачивают баки, выбирая вялые овощи, фрукты и провонявшие продукты. Зачастую, они из вредности гадят не только в баки с отходами, но и прямо на пол. Простите, милая, что говорю об этом за столом. То есть они гадят там, где стоят. И убирать за этим отребьем, надо полагать, сущий ад. Вообще-то мы хотим для этого человеческого мусора ввести комендантский час. Эти, с позволения сказать люди, не должны своим непрезентабельным видом, развязными манерами, отвратительным поведением и жутким запахом осквернять улицы наших городов и смущать гостей страны. («А может сразу же помещать их в ЛК?»). Но вернемся к Послушнику Гольскому. В двенадцать, его повысили до второго этажа. В четырнадцать, он начал ездить в поле на общественные сезонные работы вместе с другими Послушниками и Лишними. Мы же не звери, в самом деле, чтобы отправлять на тяжелые физические работы маленьких деток. Там сын ваших друзей собирал камни, копал, пропалывал сорняки, а осенью помогал собирать урожай. В общем, делал все, что было необходимо. В шестнадцать, у него появился выбор: либо пойти чернорабочим на стройку, либо в армию. Мальчик выбрал первое. Теперь у него есть специальность. Но отслужить в армии ему все равно придется. И его призовут тогда, когда в этом у страны появится необходимость.
(«А она отлично осведомлена, сволочь»).
– Так что, Женечка, теперь тебе есть с чем сравнивать. Расслабься и угощайся, чем бог послал, – елейным голоском выдала Бельская, откладывая планшет. – Ешь, ешь, милая. До ужина еще далеко.
(«0-1 в ее пользу»).
Тщательно скрывая отвращение, я подхватила на вилку кусочек лососины и отправила его в рот. Вкуса рыбы я не почувствовала, но постаралась абстрагироваться от окружающей меня обстановки. Конечно, сейчас можно было подняться и покинуть этот страшный дом. Но в этом случае, Бельская воспримет мой уход как бегство. А я ведь до сих пор не знаю, зачем и для чего она затащила меня к себе. А выяснить это было необходимо.
И только, когда Бельская неторопливо покончила со вторым блюдом и дети подали нам десерт и кофе, она напористо и властно заговорила о главном:
– Как вы думаете, госпожа Свенсон, почему я, не взирая на свой плотный график и обилие дел государственной важности, пригласила вас к себе в гости? («И я бы очень хотела знать»). А чтобы показать вам, чем живет Элитария и к чему стремится. И как живем мы, простые граждане страны. Ваша пресса всячески старается очернить нас, выставляя этаким тоталитарным государством с властным диктатором во главе. Это все ложь («Ложь???») и происки наших врагов и недоброжелателей. На самом деле во многих областях науки и техники, особенно в медицине и IT-технологиях мы обгоняем некоторые развитые страны, а наше социальное устройство является самым передовым и прогрессивным в мире. У нас большие планы и мы хотим сотрудничества и взаимодействия с другими странами. Мы хотим мирно торговать и делиться своими открытиями. Мы мирная страна и ни с кем не собираемся воевать или соперничать. И я хочу, госпожа Свенсон, заключить с вами деловое соглашение. Я предлагаю вам освещать в вашей прессе нашу жизнь и достижения в выгодном для нас свете. («Вот, чего ты хочешь от меня, гадина, на самом деле!»). Вы расскажете всему миру о том, как процветает наша страна и Столица, в частности. Ну и люди, конечно. Мы щедро, очень щедро, оплатим ваши услуги, и вы всегда будете желанным гостем у нас в Элитарии («Она что, предлагает мне работу? И по своему скудоумию решила купить меня и мою лояльность?»). Я ожидаю от вас серию грамотных и объективных статей в западных СМИ. Подчеркиваю, объективных. Но вы не должны писать о Лишних, Послушниках, Списанных и другой ерунде, присущей желтой прессе. За вас это сделают другие и так как нам нужно. В этом вопросе вы не сможете быть объективной по ряду известных нам причин. Ваша тема – это наука, культура, образование, техника, промышленность и прогресс в этих сферах. Вы должны понимать, что жизнь и трудности деклассированных элементов нашего общества – это всего лишь издержки построения нового социально-ориентированного государства, аналогов которому в мире пока нет. И только история подтвердит или опровергнет правильность принимаемых нами решений. («Эка ты хватила, дорогая! И кажется, она старается промыть мне мозги. Но ничего у тебя не выйдет, тварь»). Я хочу, чтобы вы прониклись духом построения уникального общества, приняли его идеологию и наш образ жизни. И тогда, повторяю, вы станете желанным гостем в нашей стране. А еще я хочу, чтобы вы знали, что именно я ускорила ваш приезд к нам. Я запомнила вас как умную, трудолюбивую и весьма активную студентку. Правда, вы не всегда отличались примерным поведением и дисциплиной, и порой поступали необдуманно и опрометчиво. («А она ничего не забыла»). Но я уверена, что вы уже выросли из детских штанишек и не станете вести себя неподобающим воспитанной женщине образом. А ваш успех в бизнесе и постоянно растущие тиражи вашего журнала («Ого! Она, оказывается навела все справки обо мне»), указывают на то, что вы способный редактор и журналист, и в состоянии писать отличные статьи и репортажи. Именно поэтому мой выбор пал на вас. Я уверена, что, погостив у нас, вы примите наш образ жизни и вольетесь в наши ряды с радостью. («А самоуверенность Бельской граничит с безнадежной глупостью»).
Бельская остановилась, переводя дух. Она сделала глоток остывшего кофе и скривилась:
– Быстро заменить! – приказала она, обращаясь непонятно к кому.
Ушлая надзирательница резко подскочила к столу и схватив красивую фарфоровую чашечку, быстро вышла из столовой. Тем временем хозяйка дома вновь принялась пролистывать страницы какого-то документа на планшете. Найдя нужную, она уже более мягким, почти дружественным тоном заговорила:
– Итак… На завтра мы запланировали вашу поездку с Разумовским на Концерн «ЭЛЛИ». Вам покажут сборочный конвейер. В тот же день, если пожелаете, Разумовский отвезет вас отдохнуть в «Оазис Парк». И вы заночуете у Разумовских. Они просили меня об этом. В четверг, вы и майор Кузнецов посетите Парк Высоких Технологий, где сможете ознакомиться с нашими некоторыми новыми разработками. Я попрошу Сергея Петровича Ныркова сопровождать вас. («Странно… Серега же в опале»). Он лучше всех знает где, что и как. Я сначала планировала сама поехать с вами в ПВТ, но, к моему великому сожалению, дела государственной важности не оставили мне выбора. На утро четверга назначено экстренное заседание Высшего Совета Десяти. Но вечером, мы с вами встретимся за ужином здесь, у меня. И вы должны будете дать мне ответ. Если вы захотите погостить в столице еще несколько дней, мы возражать не будем. Мы будем только рады. Но если вы захотите вернуться в Солнечногорск, мы так же согласимся с вашим выбором. Вы вольны поступать так, как хотите. А пока отдыхайте. Можете прогуляться по дому и территории моего особняка. Но к 18-30 прошу вас быть готовой к посещению театра. Вы все поняли?
ebooksa