Фелисити покраснела и забрала свою руку несколько медленнее, чем подобало.
— Никогда бы не подумала, майор, что
— Ах, мисс Лунтвилл, я пошел на это ради бесконечной жизни в качестве бравого воина.
Ресницы Фелисити затрепетали.
— Значит, вы во всех отношениях настоящий солдат, сэр? Как романтично!
— До мозга костей, мисс Лунтвилл.
Алексии показалось, что ее вот-вот стошнит, причем это не имело никакого отношения к беременности.
— Право же, Фелисити, на дворе глубокая ночь. Разве завтра тебе не нужно будет на одно из этих твоих собраний?
— Конечно, нужно, Алексия, но не годится вести себя невежливо в хорошем обществе.
Майор Чаннинг только что каблуками не щелкнул.
— Мисс Лунтвилл, мне не следует и дальше лишать вас сна, так необходимого для поддержания красоты. Хотя для вас он кажется вовсе необязательным. Ваша прелесть уже и без того так близка к совершенству, что не нуждается ни в каких дополнительных средствах.
Алексия потупилась, пытаясь понять, не скрыто ли в этих цветистых фразах какое-нибудь оскорбление. Фелисити снова хихикнула.
— Ну что вы, майор Чаннинг, ведь мы едва знакомы.
— Твое собрание, Фелисити. Отдыхать, — и Алексия многозначительно пристукнула парасолем.
— Да-да, пожалуй, мне все-таки надо вздремнуть.
Леди Маккон устала и была не в духе. Она решила, что при подобных обстоятельствах вправе повести себя несколько неприятно.
— Моя сестра — активная участница Национального союза борьбы за избирательные права женщин, — сладким тоном объяснила она майору Чаннингу.
Тот явно оторопел от такого сообщения. Несомненно, за долгие годы гамма ни разу не встречал барышень того типа, к которому принадлежала Фелисити — а что это за тип, становилось ясно с первых же секунд знакомства, — хоть каким-то боком вовлеченных в политику.
— Неужели, мисс Лунтвилл? Вы должны побольше рассказать мне об этом вашем маленьком клубе. С трудом верится, что леди вашей элегантности нуждается в подобной безделице. Лучше вам выйти за какого-нибудь приятного господина, и он сможет взять на себя всю эту суетную возню вроде голосования.
Алексия совершенно неожиданно ощутила, что и сама не прочь присоединиться к борьбе за избирательные права. Это же уму непостижимо, что такой человек, как майор Чаннинг, считает, будто имеет хоть малейшее представление о том, чего может хотеть женщина! Невероятная заносчивость.