– Младший сержант Морозов, шаг вперед! – Морозов нехотя подчинился.
– Отставить! – не меняя выражения лица, приказал лейтенант.
Морозов понял, что если он не сделает как положено, его все равно не оставят в покое. В третий раз он вышел из строя, как положено.
– Рота, смирно! За халатное отношение к доверенному оружию, а также за недоброжелательное отношение к вновь прибывшим объявляю младшему сержанту Морозову двое суток гауптвахты! – громко объявил лейтенант.
После обеда младший сержант Филев, отобрав у Морозова ремень, повел его на “губу». Эта стычка между Морозовым и Бабагельды была второй по счету между “салагами» и “стариками». Луговкин сказал, что как только Морозов вернется с “отдыха», будет и третья.
Через два дня, перед ужином, в казарму вернулся заросший щетиной Морозов.
Капитан Трегубов дал ему пятнадцать минут, чтобы он привел себя в порядок. После ужина рота собралась у телевизора, а дневальный Луговкин ходил между кроватями, проверяя порядок. Он-то и услышал разговор между Филевым и младшим сержантом Морозовым. Сидя в конце казармы у открытого окна, Филев говорил:
– С лейтенантом Буйновым лучше не связываться. Это тебе не прежний старлей Плоткин, от которого можно было отделаться анекдотом. Ты же сам видишь, как он появился у нас, уже ни одному “старику» нет почета. Для него все – одинаковые солдаты, – внушал Филев. – При Плоткине, помнишь, какая жизнь была райская. Сколько раз он говорил: “Надо снова сделать три года службы, тогда солдат два года будет служить, а год отдыхать, а как сделали двухгодичную службу, они целый год отдыхают, и только год служат…».
– Я это знаю…
– А если знаешь, то что же на рожон лезешь?
– Я знаю, что Буйнов не Плоткин, но ты вспомни, как нам было, “салагам», и как им теперь. Где же равенство?
– Помнишь, в первые дни, когда мы прибыли в роту, “старики» заставляли нас кричать по ночам: “До отъезда наших отважных стариков осталось столько-то дней. Урра!».
– Однажды Ачмызов, помнишь, кавказец…
– Помню.
– Так вот, однажды он ошибся и вместо того, чтобы сказать, что осталось шестьдесят дней, сказал шестьдесят один. Так Зеленков накинулся на него и чуть было не сожрал от злости. И ведь никто и никогда слова против не проронил, а этот…
– Ну, конечно, раз с нами так обращались, так теперь тебе хочется отыграться на ком-то, – усмехнулся Филев.
– Во-первых, когда с нами так обращались, ротным был не Трегубов. А во-вторых, среди нас не было человека, который, как Бабагельды, смог дать отпор.
– Я-то думал, он помнит, что ещё “салага» и молча почистит мое оружие, – говорил Морозов.
– Ты на него не обижайся. И потом, если подумать, это даже неприлично заставлять такого же парня, как ты, работать на себя. Да, вспомнил… Ты читал статью в нашей дивизионной газете о Герое Советского Союза?
– Статья о Тахирове, которого замучили немцы, чтобы получить сведения?
ebooksa