Томас Метцингер, заведующий кафедрой теоретической философии в университете города Майнц, считает, что обыкновенный человек должен быть определенным образом подготовлен к встрече с этими событиями. По словам Карстена Коннера, который брал это интервью для журнала «Мозг и сознание», если не взяться за дело в ближайшее время, то в не столь отдаленном будущем бочка, в которую мы сейчас подсыпаем пороха, может рвануть:
Нейробиологические исследования радикальным образом меняют наш взгляд на человека и, соответственно, на основы нашей культуры, от которой мы отталкиваемся, принимая политические решения и делая этический выбор. Это опасно, поскольку касается всех, а не только нейробиологов и философов. Речь идет о сломе представления о себе, что для многих, очевидно, оказывается чрезвычайно болезненным. Я имею в виду, например, мысли о том, что человек смертен, или предположения о существовании сознания без опоры на нейронную базу. Люди, цепляющиеся за традиционное мировосприятие, с трудом смогут вынести эмоциональное давление от того, что идея сохранения сознательного «Я» после смерти будет признана ошибочной. Гибель личности – это самое большое несчастье, которое может осознать человек. Мы, как биологические существа, способны признать конечность земного существования, хоть это и приносит нам душевную боль. Скажем, это та цена, которую приходится платить за то, что мы существа мыслящие[112].
Однако прав ли Дамасио?
Как мы уже убедились в главе об экстраординарной науке, остается еще очень много вопросов, которые не смогли решить когнитивные науки: преобразование нейронного коррелята в субъективность, репрезентационный формат мысли и сновидений, проживание опыта, который невозможно объяснить при помощи современной парадигмы (предсмертные переживания, виде́ния на смертном одре, покидание собственного тела, экстрасенсорное восприятие и психокинез). В архивах Отдела исследований личности кафедры психиатрии Университета Вирджинии в настоящее время хранятся больше тысячи историй детей в возрасте от трех до пяти лет, которые утверждают, что помнят свои предыдущие жизни[113]. Исследования длились более 30 лет, и в них изучались дети по всему миру. Возглавлял работу доктор Ян Стивенсон, со временем ставший руководителем кафедры неврологии и психиатрии Университета Вирджинии, – один из самых уважаемых психиатров в Соединенных Штатах[114]. Все перечисленные явления требуют толкования. Их невозможно игнорировать дальше.
Общепринятые объяснения не очень убедительны, в них даже сами авторы не верят. Ментальные модели, разработанные на сегодняшний день, подходят лишь частично. Некоторые же аспекты так и покрыты мраком тайны. В таких условиях мне кажется чересчур смелым и безрассудным отрицать сегодня картезианский дуализм, прослуживший нам столько лет. И, по моему мнению, ответы на многие вопросы потребуют решения, которое и по нынешний момент продолжает оставаться по большей мере дуалистичным.
Дуализм
Традиционно считается, что разум и тело относятся к двум разным областям реальности. Тело сделано из материи. Разум, напротив, считается «нефизическим». Но еще никто не дал внятного определения, что же может означать «нефизическое». Пусть количество его последователей уменьшилось, дуализм по-прежнему остается самой популярной теорией разума на Западе. У него исторически крепкие узы с тремя самыми великими западными религиями. Такие известные и уважаемые философы, как Сократ, Платон и Декарт, были дуалистами. Здравый смысл говорит нам, что дуализм – это правильно. Однако ошибочное применение нейронной доктрины к областям знания, не относящимся к ее сфере, нанесло жестокий удар по этой теории, так хорошо прижившейся и на Востоке, и на Западе. Тем не менее XX век подарил нам людей, бесстрашно выступающих за тот или иной тип дуализма. Карл Поппер, величайший философ науки конца XX века, и сэр Джон Эклс, лауреат Нобелевской премии по медицине, придерживались дуализма, не испытывая стыда и страха перед критикой своих оппонентов[115].
Итак, автор книги, которую вы держите в руках, считает, что некоторые аспекты проблемы «разум-тело» можно понять только с позиций дуализма, хоть и взятого под новым углом. И самый важный вопрос из тех, что я имею в виду, – возможное сохранение разума и его содержимого после прекращения работы физического мозга. Мне не хотелось бы сильно углубляться в эту тему в своем произведении, написанном для широкой публики. Я лишь попробую предложить краткое объяснение вещей, отталкиваясь от того, как они открываются перед моим испытующим взором. Повторюсь: ниже я попытаюсь передать свою мысль максимально упрощенно.
Физическое и ментальное
Принято рассматривать физическое и ментальное как две отдельные стороны реальности. Разум и материя, похоже, существуют в разных сферах. Из этой идеи и зародился традиционный дуализм – из наличия двух обособленных, отличающихся друг от друга реальностей. Но так ли обстоят дела на самом деле? Если присмотреться внимательнее, то можно заметить, что существуют как единые для обеих сфер аспекты, так и те, что их разнят. С одной стороны, информация относится к общим элементам, присутствующим в обоих мирах. Сознание, позволяющее нам воспринимать реальность в обеих сферах опыта, тоже одно. Что же отличается? То, как ведет себя информация в физическом окружении и в разуме. Репрезентационный формат у нее тоже разный. Несомненно, есть и многие другие расхождения, подробно рассмотренные в таких работах, как «Ментальное и физическое» Герберта Фейгла, «Пространство Эйнштейна и небо Ван Гога» Марженю и Ле Шана, а также его «От Ньютона до экстрасенсорного восприятия». Однако они касаются скорее сходств и различий разных областей реальности, включая физическую и ментальную сферы. Для практических целей и понимания сути предложенной в нашей книге гипотезы, я думаю, вышеупомянутого будет достаточно. Но давайте все же еще немного углубимся.
Содержание внешнего мира, наравне с содержимым нашего разума, представляет собой фрагменты информации. И внутри, и снаружи она воспринимается одной-единственной сущностью – индивидуализированным сознанием, которым мы являемся. Информация и индивидуализированное сознание в обоих случаях являются одними и теми же. Если внимание направлено вовне, мы осознаем то, что поступает к нам через органы чувств. Если же оно обращено внутрь, то нам открывается вселенная мыслей, чувств, верований, намерений и состояний души. То, что я воспринимаю физически как материальный объект или же ощущаю внутри себя как мысль, порожденную разумом, – это информация. И снова повторю: сознание и информацию делят обе сферы реальности.
Разум и материя, похоже, существуют в разных сферах. Из этой идеи и зародился традиционный дуализм – из наличия двух обособленных, отличающихся друг от друга реальностей.
Раз сознание и информация общие для обеих сторон действительности, то каково же отличие между физическим и ментальным? Что ж, ответить на этот вопрос не составит труда. Именно то, как ведет себя информация, и делает две эти области такими разными. Следовательно, можно сделать вывод, что если поведение информации отличается в зависимости от сферы реальности, то это из-за того, что законы природы в них не одни и те же. И если они неодинаковы, то и тип материи, который составляет репрезентационный формат содержимого физического окружения и содержимого разума, тоже отличается. Материальный носитель информации в физическом мире не похож на тот, что используется для данных нашим разумом.
Теперь понятно, что поведение информации и репрезентационный материальный носитель с одной и с другой стороны действительности создали ложное впечатление разделения, которое привело нас к ви́дению их как двух различных отдельных реальностей. Они связаны и взаимодействуют при помощи нашей нервной системы. Информация, общая для обеих сфер, путешествует, перемещается, передается из одной вселенной в другую и трансформируется. Именно она подвергается метаморфозам, которые я обстоятельно опишу во втором томе этого сочинения, в главе под названием «Метаморфозы реальности»[116]. В этом причина кажущегося отличия внутри и снаружи. Сознание, которое одновременно наблюдает за тем, что происходит внутри и вовне, одно и то же. Меняется лишь тип материи, которая служит поддержкой для репрезентационного формата информации в обоих пространствах. Здесь основная разница. Оба мира взаимодействуют, пока мы живы, а поскольку у каждого свой формат, свой тип поддерживающей материи и свои собственные законы природы, можно утверждать, что они представляют собой самостоятельные сущности, несмотря на тесное сотрудничество и взаимозависимость во время жизни. В момент смерти, когда прекращают действие электрические и магнитные поля обширной нейронной сети, индивидуализированная сущность высвобождается в не менее подходящее физическое окружение. Туда же абсолютно независимо отправляется информация, программы и индивидуализированное сознание. Этот процессор и является тем, что я называю невидимым мозгом.
Мне хотелось бы совершенно четко разъяснить свою позицию: разум не материален, а его процессоры – да. Если информации, представленной как в материальной Вселенной, так и в разуме, для выражения необходим физический носитель, то о каком же типе материи идет речь, когда мы говорим о данных, хранящихся в нашем сознании? Если ответ лежит в области дуализма, то следует спросить себя и о том, как взаимодействуют эти два вида систем, которые имеют носителей из двух типов разных субстанций.
Субстанция мыслящая и субстанция протяженная
Существуют разные типы дуализма – например, дуализм свойств или субстанциальный дуализм. Однако в нашей работе мы опираемся исключительно на последний. Субстанциальный дуализм утверждает, что существуют два типа субстанций. Назовем их субстанция А и субстанция В. Субстанция А в настоящее время нам знакома. Это видимая материя, воспринимаемая человеком с помощью пяти традиционных чувств. В терминологии Декарта она называется протяженной субстанцией. Сегодня уже известно, что она состоит из элементарных частиц, взаимодействующих посредством четырех основных сил: электромагнетизма, силы тяжести, сильного и слабого взаимодействия. Так же как буквы алфавита можно организовать в слоги, слова, словосочетания и полные предложения, так и фундаментальные частицы группируются, чтобы сформировать более сложные структуры: атомы, молекулы, элементы и вещества, из которых соткана ткань нашей Вселенной. И точно так же как правила грамматики диктуют то, каким образом складываются буквы алфавита, так и законы физики, химии и биологии определяют форму соединения фундаментальных частиц для создания той Вселенной, в которой мы существуем. Фундаментальные частицы и законы природы дают уникальную галактику, которая ведет себя исключительным образом. Элементарные частицы, их качества и взаимодействия, а также особенные законы природы каждой конкретной вселенной обусловливают ее поведение.
Помимо этого, Декарт говорил еще об одном типе субстанции, отличном от обширной. Он назвал ее мыслящей, а мы, чтобы упростить понимание, – субстанцией В. Декарт не уточнил ее природу и состав. В то время не было и намека на то, что мыслящая субстанция могла бы иметь материальное основание, как в случае с обширной субстанцией. Достижения современной космологии и физики элементарных частиц позволили сделать удивительное открытие, которое могло бы поддержать существование мыслящей субстанции, ускользавшей от Декарта в годы его зрелости как философа. Две эти субстанции послужили бы материальными носителями двух систем, способных к одновременному двустороннему взаимодействию. Информация перетекала бы из субстанции А к субстанции В и наоборот.
Чтобы наша мысль была предельно ясна, повторим вкратце то, что мы уже обсуждали. Информация, находящаяся в нашем разуме, ведет себя не так, как та, что поступает из окружающего мира. Это означает, что законы природы, управляющие поведением информации в этих двух секторах реальности, тоже отличаются. Разные законы подразумевают существование фундаментальных частиц с непохожими свойствами и взаимодействиями. Значит, наряду с субстанцией А должна существовать субстанция другого типа. Субстанция А является субстратом физических явлений. Субстанция В – основа для многих феноменов, происхождение которых лежит в области ментального. На базе субстанции В создается репрезентационный формат содержимого нашего разума. Напомним одну из базовых предпосылок, на которых основывается эта работа: для выражения информации нужен какой-либо материальный носитель. Разум, так же как физический мир, содержит информацию. Она представлена в концептах и ментальных образах. Каков же их материальный носитель? На мой взгляд, субстанция В является материальным субстратом, который служит поддержкой для познания мира через сновидения, которые мы видим, пока спим. Наконец, некоторые аномальные явления, такие как предсмертные ощущения, переживания на смертном одре и опыт выхода из собственного тела, требуют другого типа субстанции для того, чтобы эти данные могли быть представлены и осознаны. Поведение информации, присутствующей в нашем собственном ментальном содержимом, в наших снах, а также проявления вышеуказанных аномальных феноменов – все это наводит нас на мысль о существовании субстанции В.
Однако из какого же типа материи она должна состоять?
ebooksa