– О боже, – прошептала она. Я на минуту закрыл глаза, вспоминая то утро, вспоминая, как разрывалось мое сердце, когда я смотрел в глаза Аре, девушке, которую я даже не знал, пока она ускользала из этого мира. – Как ты справляешься с этим воспоминанием, Карсон? Как ты живешь со всем этим? – наконец спросила Грейс, снова тихо всхлипнув.
Я задумался. Я подумал о том, как людей отправляют сражаться за страну, и никто никогда не скажет им, что многое увиденное там проникнет в их души и безвозвратно изменит их. Людям никогда не скажут, что, как бы далеко они ни уехали, все это внезапно вернется к ним – где они были, что они чувствовали, что они видели, – вернется единственный кадр, поставленный на повтор, и так раз за разом.
– Я никогда не смогу это забыть. Такое невозможно выбросить из головы. Но я привык. Она прошла через этот ужас. Самое меньшее, что я могу, – это помнить.
Грейс пару секунд пристально смотрела на меня и улыбалась печальной улыбкой. А потом взяла мое лицо в свои руки и нежно коснулась губами моих губ. В глубине ее глаз на миг как будто вспыхнул огонь. Мы посидели еще с минуту, пока она нежно-нежно целовала мои щеки, лоб, нос и губы. Она взяла мои руки и, осмотрев шрамы на моих ладонях, зажмурилась и припала к ним губами. Я смотрел на нее, и мое сердце было готов выскочить из груди. Ее эмоции захлестнули меня, наполнили до края, подарили мне покой.
– Что случилось с другими девушками? – спросила она, наконец отстранившись от меня.
Я вздохнул.
– Все они были из маленьких бедных деревень. Местные жители помогли найти их семьи и вернуть их туда, где они раньше жили. Им всем обещали, что в другой деревне есть работа служанки или что-то в этом роде. Это обычная вещь в торговле людьми. В некоторых случаях самые бедные семьи сами продают своих дочерей, полагая, что в чужом доме им будет лучше, чем дома.
Грейс кивнула и закусила губу.
– А семья Ары? – тихо спросила она.
– Нам пришлось уехать до того, как семью Ары нашли, но местные жители сказали, что знают, где их искать, и пообещали передать им ее тело.
Грейс положила голову мне на грудь, обняла за талию и нежно сжала меня. Как хорошо, что я рассказал ей об этом, а ее слова утешения проникли мне в самое сердце. Потом мы с ребятами тоже говорили об этом, но это было не то. Это не шло ни в какое сравнение с объятиями Грейс! Она взяла на себя часть моей боли, сделала ее своей собственной. Я не хотел, чтобы ей было больно, но разделить свои страдания с другим человеком – это было облегчение, о котором я даже не подозревал. Несколько минут мы просто молча обнимали друг друга. Наконец я тихо сказал:
– Грейс, это еще не все, и другая часть касается тебя.
Она подняла голову и нахмурилась.
– Понятно, – сказала она.
Я на миг задумался.
– Послушай, когда я говорю, что собираюсь что-то тебе рассказать, я понимаю, что, возможно, тебе понадобится время, чтобы все хорошенько обдумать. Главное, чтобы ты не вздумала броситься к внедорожнику Дилана, чтобы вернуться обратно в Вегас, но если ты это сделаешь, я пойму.
– Карсон, ты меня пугаешь, – прошептала она.
Я глубоко вздохнул.
– Первоначальный план состоял в том, чтобы быстро ликвидировать цель и вернуться, но из-за неожиданной ситуации, которую мы обнаружили, мы вышли к месту встречи с опозданием. Это дало возможность подручным того негодяя устроить нам засаду. Ты уже знаешь, что я был ранен, но не знаешь обстоятельств. Лиланд был ранен в той же засаде.
Она кивнула, в ее глазах застыла тревога. Я взял ее руку и сжал.