— Разбирайтесь. — пожимаю плечами. — Ваша работа.
Неожиданно со стороны лежащего на спине у урны тела, раздаётся голос.
— Тодук-коянъи… — хрипло произносит он с интонаций, намекающей на то, что говорящий, похоже, не в себе. — Чёрная… Чёрная тодук-коянъи …
«Лента! Пёстрая лента!» — приходит на ум воспоминание из прошлого. — «Ну прямо по Конан Дойлю шпарит!»
— Мама! — радостно произносит она. — Мне только что позвонила ЁнЭ! Она сообщила, что по итогам сегодняшнего дня за помилование ЮнМи проголосовало триста тысяч сто девяносто семь человек! Мы собрали нужное число подписей!
— Замечательная новость! — с выражением радости на лице восклицает мама. — Надеюсь, президент
— Очень на это надеюсь! — с готовностью соглашается СунОк.
— Я знала, — АйЮ поможет! — говорит мама. — Совсем немного прошло времени, как она вступилась за ЮнМи и вот уже все подписи собраны!
СунОк замирает на несколько мгновений. Выражение радости и воодушевления исчезают с её лица.
— Да. — спокойном тоном соглашается она. — АйЮ — очень большая сила.
— Правильно, что ты тогда не взяла у неё деньги. — хвалит мама старшую дочь. — Это был очень умный поступок. Так мы получили более ценное.
СунОк недоверчиво косится в ответ на похвалу.
— Дай, я тебя обниму. Мою умницу, мою красавицу. Видишь, — всё постепенно становится лучше. И с дядиными долгами решили, и подписи собрали. Всё у нас будет хорошо, доченька. Главное, все живы. А проблемы мы любые одолеем, если будем работать и поддерживать друг друга.
Мама обнимает дочь, крепко прижимая к себе. В её глазах — слёзы.
— Всем привет! — здороваюсь я, приветственно помахав поднятой вверх рукой. — Рада видеть всех живыми и здоровыми. Надеюсь, сегодня мы сможем успеть многое сделать!
Но команда напротив, вместе с БонСу, сгрудившись, не спешат с ответным приветствием. Вместо этого, с подозрением во взглядах, пялятся в ответ.
— Что вы как не родные? — спрашиваю, улыбаясь.