Когда все было кончено, освежеванный труп Ратимира упал с лестницы и разбился об пол, разлетевшись осколками окровавленных костей. Все вокруг дверного проема было заляпано кровью. Кветка чувствовала, как ошметки мертвеца стекают по ее одежде. И Махьяр был с ног до головы залит кровью солдата.
— Да минуют нас черные ужасы Нагаша! — скулил скорчившийся на ступенях Зорграш, стуча зубами от страха.
— Ты ошиблась! — крикнул Венцеслав Кветке. — Ты не поняла смысла! Пути просто нет!
Кветку затошнило — и от зрелища, и от обвинения. Неужели и вправду это из-за нее? Неужели она стала причиной столь страшной смерти Ратимира?
— Она не ошиблась, — твердо произнес Махьяр, виновато глядя на Кветку. — Не ошиблась. Загадку она прочла правильно. Ошибся Ратимир, попробовав. Он не был уверен. Человек, отвечающий на загадку, не сомневается. Он знает, о ком идет речь.
— Ты? — ошеломленным шепотом повторила Кветка.
Махьяр кивнул:
— Это мой глубочайший позор. Я был всего лишь служкой в Храме Зигмара. Мои родители, люди, сделавшие для меня все, чья любовь не знала границ… они стали жертвой нежити, духа-изверга, являвшегося к ним ночами и высасывающего их жизненные силы. Понемногу, недостаточно, чтобы убить сразу. Нет, они просто медленно усыхали, умирая по чуть-чуть каждую ночь. Как я молился об их спасении! Как просил Зигмара защитить их! Но Гробовой страже так и не удалось найти терзавшего их призрака. Они не смогли остановить его. И все молитвы его не остановили. — Он шагнул к двери, протянув руку. — Когда они умерли, я проклял Зигмара за то, что он не спас их. Не было такого богохульства, которое не сорвалось бы с моего языка. Я проклял Бога-Царя — терзаемый болью, я плюнул на все, что считал святым.
Воин-жрец приложил руку к двери. Все затаили дыхание. Свечение окружило ладонь мужчины. Но на этот раз оно не разрослось, не охватило Махьяра — только замерцало вокруг пальцев. Потом свет померк, и дверь медленно скользнула в сторону.
Махьяр обернулся. В глазах его стояли стыд и сожаление.
— После смерти моих родителей Гробовой страже удалось выследить тварь, убившую их, и добраться до самого ее логова. Там они обнаружили еще дюжину призраков, питавшихся людьми Западного Предела. И уничтожили всех. Смерть моих родителей спасла сотни других невинных. Каждый раз, молясь Зигмару, я каюсь в нехватке веры. Я усомнился в его мудрости — и нет для жреца позора тяжелее.
Венцеслав с каменным лицом прошел мимо Махьяра, наградив жреца испепеляющим взглядом.
— Твое молчание стоило человеку жизни, — уронил он, шагнув в открытый проем. — Добавь это к своему позору.
Глава десятая
Следом за Венцеславом Махьяр вошел в комнату за дверью — точь-в-точь такую же, как помещение ниже, таких же размеров, с такой же винтовой лестницей, ведущей к такой же мраморной двери.
— Подожди, подумай минуту, — сказал Махьяр капитану. — Все это попахивает чернейшим колдовством. Бесконечный подъем, вершина, добраться до которой получилось только с восходом солнца. Теперь загадки, разгадать которые могут лишь те, кому они предназначены.
— Не стану притворяться, что понимаю, — буркнул Венцеслав. — Знаю только, что, если бы не твое бездействие, Ратимир был бы жив. — Он хмуро посмотрел на жреца. — Твоя вина убила его — точно так же, как заклинание. А я тебе верил. Думал, что именно на тебя можно положиться.
В помещение вошли Кветка и Зорграш. Проводник крадучись прошелся по кругу, изучая пол и стены.
— Пыль лежит толстым слоем. Тут никого не было много лет. Не чую никаких запахов — даже мышиных.
— Осторожней, — предупредил Махьяр Кветку, ступившую на лестницу, и поспешил вперед, собираясь обогнать ее и пойти первым. Ратимира уже не спасти, но, возможно, он сумеет уберечь других.