— Я запишу тебе это на листочек, — к моим губам прилипла улыбка, — потом посмотришь.
— Дин! Нет! Что за интриги? Скажи!
— А твои родители? — чувствую смущение за сказанное, и пытаюсь увести разговор в другое русло, — ничего о них не слышала.
Улыбка на его лице как-то резко исчезает. А глаза, что мгновение назад блестели азартом, вмиг потухли. Темные брови неторопливо опустились, смыкаясь на переносице.
Чувствую неловкость и сглатываю нарастающий в горле ком. Его потяжелевший взгляд соскользнул на стену позади меня.
— Я что-то не то спросила? — озвучиваю свой вопрос. Я спросила о семье, и мне этот вопрос казался вполне логичным. Учитывая то, что он так же интересовался моей семьёй.
— Нет, — качнул головой и снова взглянул на меня. Жалкая попытка улыбнуться не увенчалась успехом. Словно его губы трещали по швам, — всё то, — шумный вдох и выдох со свистом, — мой отец погиб, когда я ещё даже не родился. А мама... она здесь. Просто она больна и находится в больнице.
— Что-то серьёзное? — моя рука отпускает бокал, и сама тянется к Марату. На ощупь. Касаюсь его запястья и мягко провожу по нему кончиками пальцев.
— Если честно, то ничего хорошего, — опять отводит взгляд, — у неё глиобластома. Рак головного мозга.
— И уже ничего нельзя сделать? Какая стадия?
— Она долгое время скрывала своё самочувствие. Не рассказывала ни о головокружениях, ни о головных болях... сказала только тогда, когда начались проблемы с координацией и рвота без повода.
— А сейчас?
— Сейчас она меня не узнаёт, — сдвинул в сторону свой бокал и поднялся на ноги. Я смотрела на то, как он поворачивается ко мне спиной и достаёт из чёрных джинс пачку с сигаретами. Заученным движением распахивает окно и прикуривает свою сигарету.
Я не так много слышала о подобном диагнозе. Я не знала деталей развития болезни и симптоматики. Я совершенно не разбиралась в этом. И... понятия не имела, чем здесь можно помочь. Ведь... если бы была возможность вытащить его маму из этой трясины — они бы уже наверняка всё для этого сделали.
Я поднялась со своего места тихо приблизилась к Марату. Замерла, вслушиваясь в его дыхание. В тихий треск тлеющей сигареты при каждой затяжке. И сделала то, что считала правильным сейчас. Правильным, как никогда.
Мои руки несмело поднялись, касаясь тонкой ткани его футболки. Крепче. Цепляясь за неё. А затем медленно и робко я просунула свои руки под его локти, и обняла его. Сплела пальцы в замок на крепком торсе. И прижалась щекой к широкой спине.
— Я рядом, — произнесла так тихо, как только могла. И тут же ощутила на своих пальцах его горячую ладонь.
Глава 22