Ломота

Я молчу. Отвожу голову, избавляясь от его пальцев и фокусирую свой взгляд на наглухо зашторенном окне. Я понятия не имею...

Моё здравомыслие незаметно ускользало от меня, и это пугало больше всего остального. Я сглатываю тяжёлый ком в горле и провожу по губам языком. Чувствую вкус Марата на них. И тёплый пульсирующий шар в нижней части моего живота.

А так не должно быть.

Я с самого начала не должна была смотреть на него. Не должна была даже подпускать его к себе. Но кто бы знал?

— Ты должен уйти, — не отвечаю на его вопрос. Всё ещё надеюсь, что он меня услышит. Моя ярость сменилась бессилием. А стержень, которым я прикрывалась всё это время, с хрустом ломался внутри меня.

Меня пугало осознание того, что с Робертом я не испытывала ни доли из того, что даёт мне Марат. Это безумие. А подобные эмоции, как правило, не приводят ни к чему хорошему. Они заканчиваются. Гаснут так же быстро, как и возникают. Словно вспыхнувшая спичка. А потом эти чувства тлеют, оставляя за собой обычную золу. Грязь. Черноту. Дыру в груди.

— Позволь мне касаться тебя, Дин? — Марат склонил голову и мягко прижался своими губами к моей ключице. Я вздрогнула даже от этого почти незаметного прикосновения, — я не сделаю тебе больно. Я обещаю. Я клянусь тебе...

Не дожидаясь моего согласия или хоть какого-то ответа, Марат опускает руку на мою грудь, и стискивает пальцами мой сосок, что вероломно затвердел только лишь от его близости.

— Ты же говорил, что ты не насильник? — заставляю себя произнести его же слова, в надежде остановить это безумие. Мои губы болят от его поцелуя, но, чёрт возьми, они хотят ещё! — если ты хочешь заставить меня ненавидеть тебя, то делай что хочешь, — наконец, перевожу взгляд от окна к нему. Я чувствую пульсацию в том месте, где в меня вжимается его возбуждённый член. Моё тело беспрепятственно откликалось на каждое его движение. Так, как никогда не откликалось на Роба.

Марат замер. Я почувствовала горечь во рту. Его чернильные глаза буквально выворачивали меня наизнанку.

О чём ты думаешь? Что в твоей голове, чёрт возьми?!

Время будто остановилось. Он продолжал смотреть на меня. Расщеплять на атомы.

— Марат? — с моих губ соскользнул едва слышный шёпот.

Он словно вышел из оцепенения. Жёсткие пальцы всё ещё касались моей груди. Он большим пальцем обвёл набухший сосок ещё раз, а затем, тяжело вздохнув, перекатился на спину, позволяя мне сделать полноценный вздох.

Я оставалась на месте. Не шелохнулась. Лишь моя грудная клетка продолжала ходить ходуном, а пальцы отчаянно впивались в покрывало.

— Угости меня чаем, Дин, — произнёс очень тихо. Глядя перед собой в потолок, — и я уйду. Просто чай. Обещаю.

Просто. Чай.

И он уйдёт.

Ни слова не говоря, я запахнула на груди сбившийся кардиган, и поднялась с постели. Качнулась от нежданной слабости в ногах, и опёрлась о комод. Поставила на место наше с Робертом совместное фото и, собравшись с мыслями, вышла из комнаты.

Я слышала, как он тут же встал следом и пошёл за мной.