Из-за него мне пришлось отвечать на неудобные вопросы. Потому что на этот раз это были розовые пионы, украшенные очередной запиской.
Полина — наш секретарь, додумалась её прочесть. И, конечно же, всучив мне цветы, не поленилась устроить мне настоящий допрос...
— Вы меня извините, — встреваю в разговор родителей, и тихо отодвигаю свой стул, — я отойду на пару минут.
Алла Григорьевна кивает и окидывает мой внешний вид очередным снисходительным взглядом. Что на этот раз не так?
Оставляю сумочку на своём кресле и быстро удаляюсь, маленьким вихрем скользя между другими столами. Обхожу консьержа, направляясь в уборную, и оказываясь внутри, тут же замираю напротив большого зеркала.
Что не так с моим платьем? До колен. Свободное и лёгкое. С запáхом. Да, есть неглубокий V-образный вырез. Но свекровь смотрит так, будто я вообще без платья пришла!
Я коснулась пальцами тонкого пояса на талии, поправляя тот. Поправила подвеску на шее. Задев ключицу, незаметно вздрогнула, вспоминая на ней чужие губы. Качнула головой, гоня прочь назойливые воспоминания.
Включила воду, подставляя под упругую струю ладони. И, смочив их, промокнула шею и зону декольте.
Сегодня жарко...
Приведя себя в порядок, я вышла из уборной. Слегка освежившись, я была готова встретить мужа и даже Быковского. Всё ещё надеясь на то, что вечер пройдёт быстро и незаметно, я расправляю плечи и иду обратно в зал, где меня ждали мои родственники.
— О! Диночка! — застываю, когда за спиной раздаётся голос мужа. На моих губах появляется улыбка, и я, развернувшись пересекаюсь взглядом с супругом, — привет, дорогая!
Роберт обнимает меня за талию, притягивая к себе, и мягко касается моих губ своими.
— Привет, — тихо приветствую его. — Мы уже заждались.
— Да, встреча немного затянулась. Извини, — он всё ещё не отпускает мою талию. Оглядывается назад, — а я не один!
— Да, я уже знаю. Папа сказал, что ты с Быковским.