— Я делаю это ради Майло. Это все ради Майло.
— Майло не хотел бы, чтобы ты это делал. Он бы не хотел, чтобы люди умирали ради него.
— Он хочет жить! Каждое мое решение — ради него! Я думаю о Майло при каждом вздохе.
— Я тоже.
— Не похоже, — с горечью сказал он.
Его обвинение больно ранило Ханну. Ноа знал, что это худшее обвинение, которое он мог высказать в ее адрес. В его глазах вспыхнул стыд, но он не стал брать свои слова обратно.
Она и не ожидала от него этого. Это единственное оружие, которое у него осталось. Единственное, что он мог использовать, чтобы причинить ей боль.
— Это нечестно.
— Разве? Тогда зачем ты это делаешь? Ты собираешься бросить его — снова?
Ханна вздрогнула. Чувство вины пронзило ее.
— Я не бросаю его. Я забираю его с собой.
— Черта с два! — Ноа резко переменился в лице. Он прошел через гостиную, огибая Ханну. Остановился в коридоре между гостиной и спальней — спальней Майло — и преградил ей путь.
Вот чего она боялась. Что Ноа откажется внять голосу разума, что он не поймет, что она пытается сделать, что ей нужно сделать.
— «Винтер Хейвен» — опасное место. Здесь нет ничего хорошего для него. Оно не подходит никому.
— Ты не заберешь его у меня!
— Я не забираю его у тебя, Ноа! Ты все еще его отец. Ты всегда будешь его отцом. Но ты не делаешь того, что лучше для него.
— И ты тоже!
— Да, — сказала она с большей убежденностью, чем чувствовала. — Делаю.
От напряжения мышцы его шеи натянулись. Он сжал кулаки.
— Уходи, если хочешь, но Майло останется со мной. Я его отец.