- А где Иринья?
- Ее тоже вместе с нами прихватили. Принесли без чувств и бросили вон под тем навесом.
Воевода указал на крытый берестой шалаш, который занимал почти весь нос лодьи.
- Знал бы, чем дело кончится, - сказал он, - никогда бы за этой курицей не побежал. Прямо наваждение какое-то нашло. Если б сам не видел, как канасгеты ее связали, был бы уверен, что она с ними заодно.
- Скорее она заодно с тем чудищем из леса, - сказал Макарин.
- С каким еще чудищем?
Макарин посмотрел на воеводу, но тот явно не шутил.
- Когда мы вылезли из подземного хода, - напомнил он, - перед девкой стояло чудовище, черное, огромное. Ты в него выстрелил. И оно убежало.
Кокарев заливисто рассмеялся.
- Да это медведица была, дьяк! Обыкновенная местная медведица. Вылезла из леса, увидела девку и со страху встала на задние лапы. И стрелял я не в нее, а в воздух. Из самопала медведя не завалишь, только разозлить можно.
Макарин помолчал, пытаясь в подробностях вспомнить зверя на опушке.
- Нет, воевода. Медведей я за свою жизнь много видел. Не думаю, что местные медведи сильно отличаются от наших. Это был не медведь.
- Ну, значит шубинский самоед тебя каким-нибудь мухоморами накормил или смесью какой в нос дунул, они это могут. После них не только медведи чудовищами покажутся.
Макарин вспомнил сонный порошок Хадри и ничего не сказал.
- Все это неважно, - продолжил воевода. – Тебе надо хорошо отоспаться, мозги проветрить. А меня больше мои казачки волнуют. Их всего два десятка, а у канасгетов две сотни, да еще в ушедшем из городища разбойном отряде невесть сколько. Удержать крепость конечно даже так можно. Но если среди моих людей действительно есть предатель… - он покачал головой. – В любом случае, погибнет немало. А сейчас каждый человек будет на вес золота. Я плохо понимаю канасгетское наречие, у дикарей что ни деревня, то другой язык, но судя по тому, что я слышал, их войско намерено идти дальше на север. А на север отсюда только немногочисленные самоедские стойбища. А за ними – Мангазея. Нас ждут трудные времена. Не понимаю, что они все к нам из своей тайги прутся. Ярганы, теперь канасгеты. Словно медом намазано. Пустошь же. Холодно. Ни еды, ни добычи толковой. Разве что действительно на Мангазею позарились…
- Тогда, возможно, они не собираются торговаться за наши головы.
Воевода помрачнел.
- Тогда, да. Ладно, дьяк, чего гадать. Прибудем на место, там и узнаем.
На место они прибыли только к вечеру.
Солнце уже касалось верхушек деревьев и окрашивало реку красным, когда лодью вынесло из очередного поворота, и они увидели город.
ebooksa