Подскочил служка с тарелкой на подносе.
Пир подхватил вилкой увесистый отрезанный кусок и положил на тарелку.
- Смотри, какое нежное. С тонкими прожилками жирка. Словно мраморная телятина.
И только тогда все накопленное с утра в желудке попросилось наружу.
- Да пошел ты, - прохрипела Валенсия и бросилась прочь, со сцены в зал, роняя стулья, то и дело скрючиваясь у столов и выблевывая на пол едкую зеленоватую массу.
Ближе к выходу внутри уже ничего не оставалось.
Она вышибла всем весом дверь и понеслась, куда глядели глаза.
Ее никто не преследовал.
***
«Ну что, жирная? Каково чувствовать себя убийцей? Это ведь ты ее на вертел насадила.»
- Заткнись. Я просто…
«Ты просто привела ее и сдала на руки охранникам людоеда.»
- Я же не знала!
«Только не говори, что мыслишки-то не было. Не поверю. Когда он сказал «Отведешь ее вниз, скажешь, что это хранилище документов», неужто в мозгах ничего не шевельнулось?»
- Я не помню этого разговора!
«Оправдывайся.»
Она даже остановилась.
- А ты откуда знаешь, что он говорил? Тебя же там вообще не было. Ты сбежала. Или нет?
«Я знаю, потому что ты помнишь, просто отказываешься признать. Ладно. Замяли. В конце концов, девка была напыщенной самолюбивой стервой. И в жареном виде она намного полезнее, чем в живом. Упырь прав. Конкуренток почти не осталось. Кстати, заметила, что он сказал «две дурилки»? Он еще не знает, что осталась одна.»
- Или умело притворился, что не знает.