Какое-то время они шли в полной тишине. На этот раз Андрей лишь слушал, а думал и говорил Михаил. Вновь зазвучал его голос.
— А если случится так, что вам прикажут делать то, чего вы не хотите?
— Вы человек и мыслите, как человек. У нас нет приказов. И нет того, что бы мы не хотели делать. То есть… — Степан задумался. — Если что-то требуется, вопроса о личном желании или нежелании не возникает.
— Ну вот, например, вам скажут «Иди и умри за Содружество». Неужели вы пойдете и не поставите… — Михаил задумался, чем заменить слово «приказ», — эту необходимость под сомнение?
— Ведь у вас есть ликвидаторы. Думаете, они ставят под сомнение необходимость умирать? — не услышав ответа, Степан продолжил. — Он может подумать об этом, но высказать вслух подобную мысль будет наказуемо, не так ли? В этом и выражается наличие власти. В Содружестве необходимость отдать жизнь во благо города будет так же естественно, как и то, что мы берем от нашего общества все необходимое для поддержания этой жизни.
— Вы похоже на колонию насекомых, — на лице Михаила вновь заиграла злая ухмылка.
— Если вам так будет угодно, — Степан слегка взмахнул щупальцем. — Сравнение с низкой формой жизни для нас не оскорбительно. Они как и мы пытаются выжить в крайне агрессивной среде. Кстати, и вы тоже. Думаете, ваше общество похоже на колонию насекомых?
Андрей взглянул на Михаила, ожидая, когда тот ответит. Тот сначала нахмурился, затем поднял брови, готовясь что-то сказать, но лишь протер ладонью лицо. Полминуты спустя он заговорил.
— Пожалуй, да, похоже, — к собственному неудовольствию признался Михаил.
— Я рад, что вы это признаете, — он несколько секунд шел молча, затем продолжил. — Помимо того, что вы страдаете от чувств и власти, нас отличает еще один важный момент. Мы пытаемся подстроиться под этот мир и берем от него все, что он дает. В свою очередь ваше общество отторгает этот мир и старается уничтожить все, что кажется непонятным.
— Вы о чудовищах, которые порождает самосбор? — Михаил покосился на щупальце.
Внезапно Степан остановился, отчего Андрей подумал, что тот обиделся на слова Михаила. Престарелый мутант повернулся к собеседнику.
— О каких чудовищах вы говорите? — его лицо вновь расплылось в натянутой дежурной улыбке, будто он пытался изображать человеческие эмоции. — Вы говорите о людях?
Михаил в очередной нахмурился от неожиданного вопроса, скоро в глазах заиграла злость. Он сам не понимал, почему эта беседа заставляла чувствовать себя на волоске от того, чтобы не взорваться.
— Самосбор не порождал людей, — как можно более спокойно ответил он.
— Почему вы так в этом уверены? Вы точно знаете?
Простояв так несколько секунд, Степан не стал дожидаться ответа, а продолжил вести мужчин по коридорам, сложенных из бетонных блоков.
— Скажите, — впервые за долгое время подал голос Андрей, — вы тоже лучший из лучших в Содружестве?
— Нет, я обычный рядовой член общества. Просто я наилучшим образом подхожу для того, чтобы общаться с вами.
— Откуда вы знаете все, что нам рассказали? Вы звучите как образованный человек.