Ствол нацеленного автомата дрожал. Андрей с ненавистью взирал на проводника, пытаясь достать из памяти совсем недавние разговоры, которые путались и терялись после пережитого в молитвенном зале.
— Это ты мне сказал, что он у чернобожников, — повторил Михаил, — а я лишь сказал, что он должен быть в церкви. Я тебе не врал. А теперь опусти автомат, — он стал опускать ладони.
— Руки! Держи их наверху! — приказал Андрей.
— А священник в церкви сам послал нас сюда. Ты должен помнить? Он сказал, что Саша и Коля — здесь, в соборе.
Андрей очень боялся, что Михаил его в очередной раз обманывает и, даже вспомнив обстоятельства разных разговоров, он прогонял их в голове вновь и вновь. Наконец, он понял, что Михаил не врал как минимум в этом вопросе и опустил автомат, показав красное от обиды и ненависти лицо. Михаилу хватило бы одной секунды, чтобы всадить пулю в того, кто только что держал его под прицелом, но вместо этого он сказал:
— Ты, идиот, своим криком весь гигахрущ сюда сейчас сгонишь. Пойдем отсюда быстрее! И убавь яркость фонаря!
Они быстро последовали до ближайшей лестницы и стали плутать в местных коридорах. Михаил несколько раз остановился, слушая темноту. Через несколько минут они добрались до безопасной ячейки и закрыли за собой дверь. Андрей к тому моменту понимал, насколько глупо он поступил и чувствовал стыд.
— Там не было Коли, — первый начал он, — и в церкви его не было. Он даже не у чернобожников.
— С чего ты взял? — сквозь зубы спросил проводник — теперь уже он чувствовал себя под контролем злости.
— Мне Чернобог сказал. Я говорил с ним. И он мне сказал, что моего сына у них не было.
В злых глазах появилось сомнение, Михаил покачал головой.
— На молитву ходил?
— Ходил. Вчера утром.
— И вселенную видел, и с Богом разговаривал, да?
— Видел вселенную вчера, — суетливо отвечал Андрей, — и Бога видел вчера. А разговаривал с ним сегодня.
— Видел ведь трубы над троном? Это орган называется — они через трубы воздух прогоняют, который мешают с дисперсной слизью. Черной слизью. Вы там все обдолбались самосбором, — он скривил губы. — Вот ты и говорил с Богом.
— Нет, — после раздумий ответил Андрей. — Вчера, может быть, да, а сегодня — нет. Меня взяли там и отвели в комнату пыток, в клетку посадили. А потом пришел Он. Весь черный, здоровенный, под потолок ростом, даже глаза черные. И говорил он… — он боялся озвучить мысль. — Говорил со мной, не открывая рта. И с другими также. Они слышат, а я нет. И еще он… Одного чернобожника убил — тот просто упал и истек кровью. Мне кажется, он его своей мыслью. А меня он отпустил.
Чем дальше говорил Андрей, тем сильнее опускались брови на глаза Михаила. Вспоминая свой опыт молитв в главном зале и того, что на их глазах делал Чернобог, он понимал, что собеседник, скорее всего, не врет и говорит то, что видел уже в относительно трезвом состоянии. Но последние слова перечеркнули достоверность.
— Отпустил тебя, да? — с усмешкой на лице произнес Михаил. — С чего это?
— Я не знаю. Он говорил со мной. Как-будто уже видел меня раньше и знает. И по отчеству меня назвал — Андрей Викторович.