Мы сидим по диагонали друг от друга за небольшим столом и с довольными лицами полными ложками уплетаем мороженое, когда мой телефон в оставленном в прихожей рюкзаке начинает играть вступление к мелодии на звонке. Иду за ним и вижу на экране входящий от Афонина.
– Да, Ром, – отвечаю там же, не возвращаясь с телефоном в кухню.
– Привет, Кир.
– Виделись же, – оправдываюсь я, что начала разговор не с приветствия.
– Ну и попрощались тоже, – я слышу, что он улыбается. – Короче, на дачу решили ехать в эту пятницу. Последние выходные перед праздниками, и на оба дня предки с отпрысками расстаться не готовы, поэтому варик один – ночь с пятницы на субботу.
– А как же уроки?
– Леопольдовна на больничном, а с бабулей я договорился – она нас прикроет.
– Прикроет весь класс?! Из-за пьянки на чьей-то даче? – я искренне удивлена лояльностью обычно достаточно строгой русички.
Она – учитель еще советской школы и все эти новомодные фишки и методики обучения как педагогического сотворчества и равенства ей совершенно не близки. Попытки особо ретивых родителей, нахватавшихся идей из разных личностных и прочих шарлатанских семинаров, втолковать Людмиле Николаевне, что роли поменялись, и учитель – не более чем исполнитель услуги по договору об образовании их несравненного чада, то есть, по сути, прислуга, заканчивались немедленным пересмотром идеалов у этих самых родителей и "особым вниманием" к их детям. В общем, продвинутая педагогика в нашей школе особо не прижилась.
– Да нас едет человек двенадцать, это меньше половины. И не ради пьянки, как вы, Кира Владимировна, изволили выразиться, а ради укрепления здорового корпоративного духа.
– Ничего ты ей наплел! – восхищаюсь я.
– Не наплел, а правильно подал информацию. Д – дипломатия, – одноклассник смеётся.
– Слушай, Ромыч, я даже не знаю… Так сразу не скажу, смогу ли. Мои родоки сейчас оба в командировках, и я дома за старшую. Мама точно вернется не раньше субботы, а папа под вопросом – или завтра, или тоже может задержаться. А значит, мне не разрешат оставить Алиску на сутки одну.
– А не говорить им? Алиска ж не сдаст?
– Нет, конечно. Только рада будет полной свободе. Но, честно, Ром, не сказав маме, я с вами не поеду. После физюни я, можно сказать, на условном сроке, и не хочу накалять отношения с родителями. Если они как-то узнают, я окажусь под домашним арестом, а это не входит в мои планы.
– Хочешь, я с твоей мамой поговорю? Вроде, я ей нравлюсь, – в голосе слышится явное довольство собой, ну и улыбка.
– Еще как нравишься, – я тоже улыбаюсь. – Моя мама, определенно, о тебе очень хорошего мнения. Но твоя протекция не понадобится – они и так не будут против, если к пятнице она или папа успеют вернуться.
– Ладно, сообщи, как будешь знать. Оки?
– Конечно. Пока.
Я убираю телефон обратно в рюкзак и вздрагиваю от неожиданности, услышав за спиной вкрадчивое:
ebooksa