Пламя моей души

— Придёт в себя, — сказала княжна бесцветно. — Чары, что наложила Димина своим зельем, вместе с её смертью разрушились. Скоро очнутся все.

И поднялась снова на ноги. С каждым мигом возвращалась в неё жизнь, расцветала, растекалась по её телу — Леден будто своими глазами видел. И как только раньше не замечал? Видно, не только на Елицу капище это старое так повлияло, но и на него тоже — словно открыло в нём что-то. Будто студенец чистый. Или поцелуй с княжной тому причиной?

— Где Радим? — Елица обернулась.

И внутри словно оборвалось что-то.

О муже её, признаться, Леден и позабыть уж успел — ни разу не подумал, как он там, в подклете холодном. Может, уже в себя пришёл — да не выбрался, верно, иначе уже тут оказался бы.

— Пойдём, — Леден вышел из сенника, не беспокоясь уже за брата.

Раз сказала Елица, что всё в порядке с ним будет, то осталось лишь время выждать нужное. Вот уж не рад будет братец узнать, что Сердце снова не отыскалось, хоть здесь его и не ждали вовсе. Да надеялись всё ж узнать что-то о том, куда дальше за ним идти. Да едва не сгинули в месте этом проклятом все разом.

Елица шла за Леденом через двор, как будто нарочно держась в нескольких шагах позади, хоть и не торопился он слишком. И молчала, не смотрела на него совсем. Может, она и вовсе считала поцелуй их ошибкой, жалела, что поддалась — ведь не знала, что в этот миг был Леден для неё опасен.

Они зашли в избу пустую и тихую. Только на лавке, которую хозяева отвели, спала по-прежнему Боянка, видно, таким же колдовским сном, наведённым, как и остальные. Елица и к ней поспешила — проверить, жива ли ещё. Присмотрелась, коснулась плеча осторожно — и успокоилась, кажется. Худого случиться не успело.

После, совсем о своём здоровье не заботясь, княжна поспешила к дверце, что в подклет вела, да и откинула её быстро. Не тратя время на то, чтобы осветить себе дорогу, спустилась туда. Послышалось бормотание её приглушённое. Леден вмешиваться не стал. Сел на лавке у стола, то глядя себе под ноги, то на Боянку неподвижную, и всё пытаясь понять, что же дальше с ними со всеми теперь будет. Человек ведь — не кусок бронзы или серебра, его к шее не привесишь. Получается, и княжна, как всё ж отыщется Сердце, как бы того ни хотелось Чаяну или Ледену, не сможет вернуться в Остёрское княжество, остаться здесь, коли сама того не захочет. А у неё ведь теперь и муж снова есть — с ним она связана узами. Вече её княгиней выберет, тут уж и думать не надо — а Радим подле неё останется.

Стало быть, обернулось теперь всё сложнее, чем было.

Сходил дурман пьяный с тела, выветривался из головы — и оборот такой, чем больше раскрывался, чем больше разумения к нему прикладывалось, тем становился всё более паршивым. Ведь не захочет отступаться Чаян, как бы не натворил глупостей. Да и Леден теперь не мог себе представить, как княжна его нежная из жизни исчезнуть может в одночасье.

— Леден, помоги! — донёсся до слуха тихий оклик.

Он быстро разжёг лучину и взял светец с собой. Спустился в подклет, едва выпрямился в нём — такой низенький. Радим не пришёл ещё в себя, как и остальные. И сколько бы Елица его ни тормошила — не очухивался. Леден понял всё, что княжна от него хотела: отдал ей светец и взвалил Радима себе на плечи, не уверенный вовсе, что вытаскивать его из западни сейчас нужно — кто его знает? Но перечить велению Елицы не стал — разберутся авось.

Выбравшись вновь в хоромину, Леден опустил Радима на лавку у окна — и Елица едва не оттолкнула его, присела рядышком и зашептала что-то: словно заговор какой. И такая тревога мучительная на её лице отразилась — разом всё, что случилось между ними с Леденом, стало надуманной случайностью. Вот настоящая её жизнь — рядом с тем, за кого она замуж вышла пять лет назад. Кого ждала и оплакивала после. Есть ли место в ней кому-то другому?

Неважно, конечно, теперь выглядел муж княжны — да оно и понятно. Посиди ка в холодном погребе так долго — и окочуриться можно, пожалуй. Да и чары на нём были, видно, сильные — такие забирают много живы, иссушивают. Теперь только Елица ему в помощь — уж она сумеет быстро супруга в себя привесть.

— Как он? — всё ж поинтересовался Леден, не зная толком, что услышать в ответ ожидает.

— Должен очнуться скоро. Сейчас… Сейчас заговор живительный только…

Она взяла руку Радима в свою — и вновь заговорила размеренно и монотонно. Смолкла после, уткнувшись лбом в плечо мужа и замерла. И тут зашевелилась вяло на лавке Боянка, уже приходя в себя понемногу. Княжна встрепенулась к ней заторопилась было, да Леден за руку её поймал, остановил.

— Пусть лежит пока. Очнётся. А тебя перевязать нужно.