— Вы.
Я перехватила его руку за запястье и проверила рану. Отек спал, следы от зубов умертвия выглядели лучше. Непонятно, чего просветлевший верховный наварил, но бормотуха определенно помогала. Зря вылили действенное средство в раковину.
— Палец почти прошел, — резюмировала я, выпуская руку обалдевшего школяра. — Поздравляю, жить будешь.
Не произнеся больше ни слова, он развернулся и, едва не проламывая ступеньки пятками, взлетел на второй этаж. Некоторое время что-то происходило в спальне, доносились приглушенное бормотание верховного, судя по всему питавшего надежду поспать до обеда.
Через некоторое время Нильс спустился с набитой под завязку ведьмачьей котомкой в руках. Хотелось верить, что он запихнул в сумку свои вещи, а не Фентона. Иначе неловко выйдет.
— Вы оставили меня спать под кустом, — со смертельной обидой в голосе воскликнул Нильс.
— Сон на свежем воздухе полезен для здоровья, — легко парировала я.
— Но не для душевного. Я лежал прикрытый простыней, возле сидела одержимая табуретка, в сарае рычало умертвие, а во рту был песок.
— При мне ты землю не рыл.
— Да я решил, что сдох, и только потом понял, что нет. По похмелью.
— Побочный эффект, — развела я руками. — Зато ты выжил.
— Я ухожу, — объявил он, нервно затягивая на котомке завязки.
— Выпей чайку на дорожку, — искренне предложила я. — Только заварила.
Нильс пошел красными пятнами, шумно сглотнул.
— Знаете, госпожа Истван… Мне говорили, что к вам сунется только чокнутый, но я не верил. Мне казалось, что хороший маг и человеком хорошим должен быть. Ха-ха три раза. Вы настоящая светлая ведьма, — последнее он практически выкрикнул мне в лицо и мстительно, с видимым наслаждением добавил: — А вот теперь я ухожу. Навсегда.
Он шарахнул входной дверью так, что в окнах и в витринах шкафа зазвенели стекла. Дремавшая Петунья очнулась и недовольно передвинула пару кружек на полке, тем самым выражая крайнюю степень раздражения.
— Счастливого пути, — благодушно пожелала я и прихлебнула из кружки облепиховый чай.
Получился слишком пряный и сладкий. Много сыпанула гвоздики и щедро плеснула меда. Зато от похмелья хорошо помогло бы. Зря школяр распсиховался и не захотел попробовать. Когда вернется, чай уже остынет.
ГЛАВА 9. Почтовый голубь
Едва за сбежавшим из нашего дурдома Нильсом Баеком захлопнулась дверь, в кухню неторопливо спустился сонный, но сильно озадаченный Фентон с примятой на одну сторону шевелюрой.
ebooksa