— Да ты достал, школяр, — сорвалась я. — Сколько можно ныть? Ты на кой демон вообще ему палец в рот совал?
Нильс вдруг съежился и втянул шею в плечи. В гробовой тишине зачарованно, словно ребенок, обнаруживший за дверью в спальню проход в параллельный мир, приглушенным голосом он проговорил:
— А вы видели, что у умертвий черный язык? Это так странно…
— Ты действительно сунул ему палец?
— Я заметил… и дальше все как в тумане, — прошептал школяр. — Очнулся, а палец уже у него в зубах…
— Боже, экспериментатор ты недоделанный, — пробормотала я. — Значит, так. Мы подумали, и я решила. Нильс, ты идешь на второй этаж и там тихо страдаешь. Ведьмак идет домывать своего кусачего питомца. А я варю зелье. Никто никому не мешает. Всем ясно?
Возникла ошарашенная пауза.
— И что вы застыли? — рявкнула я.
— Я не хочу мыть умертвие, — отказался Фентон, неизменный в своем нежелании заботится о Дюке.
— А я не хочу мучиться в одиночестве. Мне нужна компания, — закапризничал Нильс. — Это последнее желание умирающего.
Чувствуя, как глаз начал противно подрагивать, я скрестила руки на груди, всем видом демонстрируя, что запас терпения иссяк… И тут-то оно снова случилось. Пальцы задымились от темной магии.
— Да что б вам всем сдохнуть, — в сердцах выругалась я и, прикрыв на секунду глаза ладонью, перевела дыхание.
— Я в процессе… — загробным голосом тихо провыл Нильс.
— Истину говорят умные люди: не злите добрую колдунью, — покачал Фентон.
— Ты же не станешь цитировать поговорки? — прошипела я, глянув на него из-под ладони.
Но когда ведьмака останавливало чужое недовольство? Конечно, он закончил истинно философскую мысль:
— Иначе она взбесится и превратится в ведьму.
В какой момент его перестало волновать, что родовая магия ходит по рукам? Он неожиданно начал воспринимать смену дара с преступным спокойствием, как неизбежное зло.
— Зря скалишься, — сухо вымолвила я. — Вам с Нильсом теперь варить зелье.
— То есть я еще и спасти себя должен сам? — возмутился школяр, даже приподнявшись на стуле.